Хотелось спать. Дико.
Первый признак того, что ты в заднице. Особенно если в данный момент из правого бока у тебя торчит неплохая такая пуля сорокового калибра, которая угодила ему чуть выше почки, хоть на том спасибо. Бок саднил, щипал и горячая кровь, уже успевшая пропитать нижнюю часть рубашки, спускалась вниз по штанине, оставляя на земле багровый след, который тянулся от самой дверцы машины.
Что бы у Тома руки отсохли и он прикусил себе язык, который, как всегда, завел их в эту передрягу. А ведь все казалось таким простым на первый взгляд. Джоэл бы, со своим черным чувством юмора, даже отметил, что это становиться уже рутинным. Взять контрафактный товар, завести его в магазин, спрятать под прилавком с крупнокалиберными патронами, тихонько дожидаясь назначенного дня и часа, медленно отрывая от настенного календаря листовку за листовкой. А дни, как оказалось, тянулись очень медленно, словно застывая и не хотя двигаться дальше. Даже погода и та решила испортиться за последнюю неделю, изливая негодование природы на всех, кто ней попадется. Обладай Дискейн хоть какими-нибудь пророческими данными или остатками чувства самосохранения, он бы понял, что что-то может пойти не так. Но вместо этого он все так же продолжал вести свою «торговлю» обслуживая посетителей магазина и неприятно ерзая каждый раз, когда те смотрели на прилавок с патронами. Они словно знали…
Хотя все это и было лишь игрой воображения Джоэла, он не мог вести себя иначе. А вдруг у кого-нибудь из них закрадется подозрение. Вдруг сам он ненадежно закрыл тайник и его можно обнаружить любопытным взглядом. А ведь самые любопытные глаза именно у тех, кто приходит в его магазин. Охотники, подстреливающие живность на расстояние нескольких метров. Спортсмены, ведущие  стрельбу по дальним мишеням. Мнительные граждане, считающие, что пистолет в доме спасет их от напастей. В общем именно тот контингент, который всегда готов острым взглядом уловить что-то ненормальное. И от этого у Джоэла, порой, закрадывалось ощущение, что проще высыпать весь товар куда-нибудь в реку и заявить, что его утеряли во время какой-нибудь погони.
Но вместо этого он все так же покорно держал контрафакт у себя под полом, прислушиваясь к каждому шуму, дожидаясь назначенного дня. Что бы в этот злосчастный день, наконец, достать злосчастную контрабанду и спихнуть ее владельцам, отправиться домой, чистым и с деньгами. Но в этот раз что-то пошло не так. Перекупщики, как оказалось, были ребятами вспыльчивыми. А что еще хуже, были ребятами вороватыми. Джоэл так и не понял у кого точно они умыкнули этот товар, понял только то, что люди эти были злы и, похоже, не особенно понимали, что Томас и Джоэл в этом деле ничего не знающие и посторонние лица. Третьи руки.
Они просто открыли огонь, ничего не спрашивая. Томас скользнул под машину, быстро среагировав на происходящее. Сам же Джоэл на секунду растерялся. И этой секунды оказалось вполне достаточно, что бы болезненный укус, словно десятки оводов разом ужалили его, отразился в мозгу, заставляя вскрикнуть и упасть. Благо упал он в кусты, оттого, по счастью, замечен и добит обиженными не был. Он лишь только лежал, прислонив щеку к земле,  вслушиваясь в то, что происходит на открытой местности. И только когда все стихло он смог заставить себя вылезти, с удивлением обнаруживая, что вся его рубашка из зеленой стала багрово-красной, неприятно прилипая к телу.
- Ух, блин, тебя задели. – Томас, исполнив обязанности капитана очевидности, внимательно посмотрел на брата. – Тебя надо в больницу. Давай отвезу и…
- И что ты скажешь? Мы тут с братом в два часа ночи решили прогуляться по пустырю в нескольких километрах от города. А там какие-то люди как давай по нам стрелять. Нет. – Джоэл махнул рукой, удивляясь, как от этого действия  рана стала еще сильнее отзываться болью. – Мне надо домой. Я… мне просто надо домой. Отвези меня домой, Томми.
- А Сара? – Томас внимательно посмотрел на брата, тем не менее, уже разворачиваясь и шагая к машине. Решение Джоэла никогда не оспаривались, даже сейчас.
- Она уже должна спать, - мужчина сел в машину, с силой захлопывая за собой дверь и моментально прислоняясь к холодному окну лбом. Холод немного отрезви его и не дал впасть в забытье во время всей поездки. Он даже смог различать во тьме силуэты домов и был несказанно рад, когда эти самые силуэты стали вырисовывать до боли знакомые дома его улицы.
Фары машины померкли и Джоэл, стараясь создать меньше шума, захлопнул за собой дверь, даже успев улыбнуться брату. Правда вряд ли тот смог увидеть это в кромешной темноте, лишь только сдал назад и умчался куда-то за угол, оставляя Дискейна стоять на газоне, прижимая руку к боку.
Ну, когда-нибудь это должно было произойти. Отчего же не сейчас.
Вздохнув, он, как можно тише, пробрался к черному входу, забираясь на кухню, так и не включая свет. Точно так же, стараясь не шуметь, поднялся по лестнице и проскользнул в ванную комнату. И только когда он закрыл за собой белую дверь, только тогда он решился включить свет. Яркий свет, вкупе с белым кафелем, давали ощущение спокойствия и какой-то стерильности. А из зеркала на него смотрел какой-то неизвестный мужчина, небритый, уставший, сгорбившийся от боли, перепачканный собственной кровью.
Стянув с себя рубашку, он первым делом отправил ее в стиральную машинку, а так же потянулся за аптечкой, лежащей под раковиной. Если быть честным, то как обрабатывать раны он знал. Уже как минимум раза четыре какой-нибудь олух на стрелковом поле вместо мишени палил себе в ногу, или в ногу соседа. Так или иначе, но план действий был ему хорошо знаком и даже заучен. Сев на край ванной, Джоэл извлек из аптечки все бинты и дезинфектор.  Трясущиеся руки не особенно хотели его слушаться, но каков был выбор. Пролив где-то с половины дезинфектора на руки и пол, он все же  смог смочить кусок марли и, приложив его к ране, ощутить жгучую боль, еще более сильную, чем когда в него попали.
- Вашу мать, - прошипел Джоэл, сгибаясь от боли и ощущая, как все внутри переворачивается. Сейчас предложение Тома о больнице не было таким уж и плохим решением.

Отредактировано Joel Deschain (2013-07-03 17:12:03)

Тупая боль пронзала тело и не давала толком сосредоточиться  на собственной же ране, особенно на том, как можно было бы заткнуть появившееся отверстие, не давая еще большему количеству крови вылиться на пол. Стало тяжело дышать, а привкус железа в горле становился все более осязаемым. В глазах все двоилось и, казалось, еще одно движение, и он закроет глаза, просто потому, что дико устал и не может больше, проваливаясь в небытие. Но нельзя было терять сознание, Джоэл знал, что подобное может стоить ему жизни. А умереть в собственной ванной, в то время, как в соседней комнате спала дочь, не самая приятная вещь, особенно для психики ребенка.
- Пааап?  - Раздалось за дверью и сердце упало в пятки от осознания того, что происходит.
- Нет, Сара, тебе пора спать! – Глупо было сейчас предъявлять это в качестве аргумента, но другого он так и не нашел. – Не открывай дверь!
Правда, стоило уже усвоить, что подростка от взрослого отличает не только сильнейший конформизм, но и желание все и всегда знать наперед других. По этому, когда дверь открылась, он не удивился, но только сильно расстроился. Хотя бы потому, что вид окровавленного отца, пытающегося дрожащими руками самого себя заштопать, не самое приятное зрелище из возможных.
- Сара… - Джоэл вздохнул, понимая, что при попытке приподняться полностью теряет оставшиеся силы, безвольно опускаясь сначала на край ванны. А после уже и не пол. – Не надо было…
На данный момент его волновало только одно. Не то, что где-то там среди темных улиц, могут рыскать те самые личности, что его подстрелили, в ожидании отмщения и окончательного добивания тех, кто стал на их пути. Не то, что в данный момент он теряет последние силы и, кажется, последний литр крови. Но его волновало то, что он должен все это объяснить Саре. Ничего нормально на ум, который сейчас находился в предобморочном состоянии, не приходило. Только какие-то бессвязные обрывки мыслей, которые он порой и сам не мог  разобрать, мелькали словно белые всполохи.
- Несчастный случай… в магазине. – Отрывисто произнес  Дискейн, стараясь глубоко дышать. – Кто-то снял пистолет с предохранителя, а я не заметил и… - он отрывисто закашлял, в очередной раз ощущая привкус крови, - милая… не волнуйся. Такое… не смертельно.
Я надеюсь, - промелькнула довольно пессимистичная, но довольно имеющая место быть мысль, от которой легче ну никак не становилось. Только наоборот, было лишь еще гаже, особенно от того, что все эти проблемы можно было бы избежать, если бы Джоэл был более осторожным, а не принимал случившиеся как должное. Если бы он хотя бы немного подумал, проверил товар, откуда он взялся и по какой причине, то всего этого можно было избежать. Но собственная брезгливость и абсолютное нежелание принимать участие хотя бы в этом, сделали свое дело, и теперь вышло то, что вышло. Возможно, Томми прав и следует уже перестать воротить нос от их занятий и зрить в корень.
- Сара… мне  нужна помощь. – Он отнял кусок марли от раны, демонстрируя пулевое ранение. – Я не могу ее обработать сам. Ты мне поможешь?
Последнюю фразу он произнес очень тихо, в надежде, что не смотря на то, что та прозвучала, дочь ее не услышала. Все же впутывать в это ребенка абсолютно не хотелось, особенно н ехотелось, что бы она видела кровь. Но более всего не хотелось, что бы девочка видела своего отца беспомощным.
- Рану нужно перевязать, но сначала… обработать, чтобы не пошло заражение. Тут… антисептик. Этого вполне достаточно. - Все тело в очередной раз пронзила острая игла нестерпимой боли, заставляя Джоэла поморщиться и прикусить губу, что бы не вскрикнуть. - Просто… просто старайся не задевать открытую рану.
Если я потеряю еще крови, то точно не выживу. – Вновь закрались в его голову довольно гадские мысли, итогом которых стало лишь еще большее разочарование в собственной необходимости и полнейшей беспомощности из-за сложившейся ситуации.

Тяжелое, сбившееся дыхание, порой прерываемое тихим кашлем. Щемящая боль, словно кто-то, последовательно и планомерно, сначала бьет тебя в живот, а после и по голове. Яркие всполохи света, порой мелькающие перед глазами, застилающие вид на и так довольно изгаженную, после вторжения сюда Джоэла, ванну.
Он растерянным взглядом смотрел на дочь, на то, как у ребенка на глазах наворачиваются слезы. Последнее, что он хотел бы сделать в этом мире, так это заставить ее плакать. Он ведь и согласился на все это только для того, что бы девочке было как можно лучше. А ведь ребенку намного лучше, когда он живет в хорошем доме, в котором есть еда и всегда есть достаток для всяких ненужных мелочей. И какая тогда разница, каким способом все это было добыто, если в итоге все это пошло на благо.
Но в данный момент, Джоэл был в полнейшей растерянности, ведь, если так посудить, слезы Сары были именно из-за него, что само по себе создавало гадкое ощущение и привкус горечи во рту, смешанным с привкусом собственной крови. Горькой, отдающей железом.
- Все хорошо, все хорошо, милая, - мужчина пытался успокоить девочку и себя заодно, повторяя одну и ту же фразу как мантру. – Ничего не задето, кровь скоро остановится. От такого не умирают…
По крайне мере не умирали до сих пор. Внутренний мизантроп прыгал с места на место, вновь и вновь повторяя заветную фразу по поводу того, что если сердцу нечего будет перекачивать, оно решит устроить себе отпуск и остановится. Скажем, навсегда. И хоть внутренняя истерика уже и достигла своего апогея, в котором Я уже заламывало руки и верещало, за что ему все это, а Оно радостно глумилось, внешне Дискейн не подавал вида. Он лишь только слабо улыбался Саре, в надежде хоть как-то приободрить ее. Следовало показать ребенку, что бояться нечего, что боль, хоть она и есть, терпима, что рана, хоть она и большая, не смертельна. Что ее отец, хоть и бледный, все же живой и в состоянии хоть немного, но бороться за жизнь.
А ведь было за что бороться. Если так подумать. То кроме него у девочки никого больше не было. Были Тесс и Томас, но Томас и сам ведет себя как ребенок, а Тесс впадает в панику, когда приходится принимать решения самостоятельно. Вот и выходит, что при всей своей, довольно опасной и не слишком уживающейся с нормами и местными законами жизни, он просто обязан оставаться целым и невредимым. А еще, ко всему прочему, следует и держать свою деятельность в тайне. По крайне мере пытаться.
Джоэл внимательно следил за тем, как дочь помогает обработать рану и забинтовать пострадавший от шальной пули бок, который протяжно ныл, изредка напоминая о себе приступами боли, которые можно было бы сравнить с укусом сотни пчел в один единый миг и в одно и то же место. Нужно было собраться, не только визуально показать, что тебе не доставляет дискомфорта  отсутствие нескольких пинт крови, но и внутренне попытаться каким-то образом, самоконтролем ли или самовнушением, унять бушующую в голове боль.
Стало легче. По крайне мере приступы боли теперь были не такими явными и проявлялись только тогда, когда он решает двинуться, а не постоянно. Слова дочери о больнице больно укололи его сознание, что еще могло функционировать и подсказывало, что врачи могут не поверить в рассказ о случайно сработавшем пистолете в его магазине, который был закрыт уже как минимум пять часов, если не больше. Да и собственная гордость, которая прямо кричала, что он обязан справится самостоятельно, не давала права последовать совету девочки. Лишь только, поднявшись, попытаться как можно более бодро улыбнуться, показывая, что не такая уж это и беда.
- В этом нет ничего страшного. Такое случается. Порой слишком часто. – Тут он двинулся вперед, опираясь на все вертикальные предметы, по ним определяя дорогу в свою комнату. – К тому же, если кто-то узнает, что я держал оружие заряженным и снятым с предохранителя, меня могут лишить лицензии. А ведь магазин – это наш заработок…
Один из многих, -  хихикнула внутренняя язва, вновь прячась в закрома сознания.
Добравшись до комнаты, он лег на постель, удивляясь, отчего вдруг подушки стали такими удобными, позволяя голове безвольно опустить на них, так, словно сила притяжения стала намного больше, чем она есть. Сара держала его за руку и было видно, насколько девочке страшно. Он бы хотел что-нибудь изменить. Сказать что-нибудь.
- Эй. – Джоэл сжал пальцы дочери, привлекая к себе внимание. – Не плачь, малышка. Все хорошо. Неужели ты думала, что я решу тебя покинуть?