Утро. Ты всегда такое доброе, приветливое, даешь старт новым началам. Так какого черта, прости меня, сегодня ты обозлилось на персону по имени Эрик Грегори? Что я тебе такого плохого сделал, что решило прогневаться на меня и одарить потрясающей, просто неповторимой головной болью, с какой еще в жизни не встречался? За что, скажите мне, за что я заслужил такие муки ада? Вчера были шикарные день и вечер. Отлично провел первый эфир, недовольных не осталось, даже завез Эйлен ее пакет молока на другой конец города, не поленился. Вот только молоко, кажется, было лишь предлогом для стрельбы взглядом. Просто кто-то в эфире решил неудачно пошутить про сломанную руку некой девушкой, и кто-то не так все опять понял и чуть не убил морально за очередную "ложь". Женщины, мне вас никогда не понять. Сказал, что не вру, значит не вру, что тут не ясно еще? А что потом? Решил отметить с Бри успех в баре и испытать удачу, наладить отношения с ней. Ну хоть как-то. И как по мне, попытки не были особо тщетны, по крайней мере мы неплохо поболтали. Выпили немного. А может и много. Потому что спустя два часа, как мы завалились в заведение, меня отрубило. Потому чти я н и ч е р т а н е п о м н ю. Чем все закончилось? Как все закончилось? Мы ведь не поцапались в очередной раз, не разнесли барную стойку в щепки? Нас не выставили из заведения? А ведь все могло случиться, ведь выпили мы не мало. Да эта женщина меня споила! Я в жизни столько не пил. Нет, нет. Я вообще не дружил с алкоголем плоть до вчерашнего вечера.
Неприятно морщусь и поворачиваюсь лицом в подушку. Зачем ставить на машину сигнализацию? Зачем пытаться угнать ту в столь ранний день? У людей были хорошие выходные, сжальтесь, ну. Как же хочется взять подушки и переложить ее на голову и крепко-крепко зажать ею уши, лишь бы не слышать эту неприятные звуки с улицы. Но голова слишком тяжелая, неподъемная и вообще отказывается воспринимать сигналы к каким-либо действиям. Пить? Нет, никогда больше. Спасибо. Хватило с меня одного неприятного случая. Болезненно мычу, переворачиваюсь на бок и сворачиваюсь калачиком, прикрывая ладонями уши. Неужели именно так себя чувствуют на утро заядлые тусовщики после каждой вечеринки с бесконечным алкоголем? А как же доброе утро? Или это неактуально, и в наши дни приветствуется исключительно хардкор? Неужели не хватает его в повседневной жизни? Или это только у меня последние несколько месяцев одни замарочки со всеми вокруг? Переехал в новый город, начал жизнь с чистого листа. Ай, молодец какой, продолжай в том же духе, заполучишь седину раньше времени. Да когда ж ты замолчишь, сигнализация несчастная? Ненавижу, проклинаю это утро, вчерашний вечер. Бесполезно даже пытаться спрятаться от раздражающий звуков, чем больше стараюсь спрятать уши за ладонями, тем сильнее уличная какофония ездит по мозгам. Кажется, он сейчас  взорвется и тонкими струйками побежит из ушей. И почему никогда не пользовался затычками для ушей? Ох, они б сейчас были очень кстати.
Безнадежно. Все. Буквально все. Переворачиваюсь обратно на живот и опускаю левую руку на что-то мягкое. Нет, мое одеяло, безусловно, очень пушистое, что под ним, что на нем - все в раю себя чувствуешь, но оно обычно холодное и не имеет свойства дышать. Потому что под моей ладонью сейчас что-то очень теплое, время от времени приподнимается, и кажется, сопит. Смешно. Очень. Я уже брежу. Или все это очень плохой сон, потому что скоро проснусь где-нибудь, и очень порадуюсь ночному кошмару, потому что по определению не мог так напиться. А от веселых мыслей даже головная боль чуть сбавила обороты. Правда, голова стала чуть тяжелее, а глаза открываться по прежнему не желают. Слабо усмехаюсь и поднимаю руку выше, временами опуская ее на подозрительное хозяйство слева от меня. Ага. А что и нас тут? Кажется, лицо. Губы. Нос. Руки чешутся. Ноздри надо обязательно зажать пальцами. Зачем? Не спрашивайте, сам еще не понял. Ошибка. Большая, огромная ошибка. Потому что именно в этот момент глаза наконец находят место разомкнуться и увидеть всю неприятность, нет, опасность ситуации. Забывая про головную боль, резко поднимаюсь наверх, от чего неприятно ударяюсь об стену. Вот тебе и шарахнулся в сторону от пережитого только что шока. А К А К О Г О Ч Е Р Т А Т У Т П Р О И С Х О Д И Т?! Что за пустая голова? Почему сразу не сообразил, что это тело? Женское, мать его, тело! И, наверно, сейчас было бы очень-очень-очень хорошо, если бы не знал, кому оно вообще принадлежит. Но увы, его обладательница сейчас смотрит на меня дикими глазами, такими же страдающими головной болью и яро ненавидящими меня и весь свет вокруг. Не может быть правдой. Почему ты в нижнем белье?! Почему при виде одних только брюк на себе, глаз начинается нервно подергиваться, а на лице проступают страх, ужас, недоумение? Умоляю, взываю к высшим силам, чтобы это был лишь сон, чтобы сейчас проснулся в своей кровати один, трезвый, без головной боли и явного подступающего головокружения. В надежде зажмуриваю глаза, но, увы, когда открываю их, ничего не изменяется, брюнетка передо мной не испаряется. Они меня убьют. Обе. А может понадеяться, что гнев первой будет настолько силен, что меня забьют бумагами, где-нибудь найдут лопату, забьют ею и сразу же закопают в лесу. Том самом дьявольском лесу, в котором не так давно пришлось провести ночь? Выйти оттуда без толики живых нервов и прочего? Чтобы даже на том свете счастливо не жилось. Ставлю лотки на колени, опускаю виски на ладони. Голова оказывается куда тяжелее, ежели когда находилась на подушке.
- Роджеееееерс, какого черта..?! - только это и могу выдавить из себя. Сейчас буду бит, ну как всегда, в принципе. Услышу в адрес себя много нового и совсем неинтересного и, что самое главное, очень скоро придет осознание, насколько все плохо. Потому что, простите меня, я не помню даже то, как оказался в своей квартире. Я не помню, как оказался в кровати. С Бриджет. В одних брюках. Все же нет, частичное осознание приходит уже сейчас. Все очень паршиво. Дальше только хуже.

Ой, ради Бога, говори потише. Убавь громкость своего голоса, сделай с ним уже хоть что-нибудь, только бы он не ездил по моим ушам, как дамская пилочка по ногтям, и то, последнее бы мне сейчас показалось райским наслаждением, по сравнению с тем, что приходится терпеть сейчас. Чем вчера вообще думал? Уж явно не мозгами, иначе бы сейчас проснулся как минимум с легким головокружением, а не ненавистью ко всем посторонним звукам. Бриджет, ерзай потише, сжалься хоть сейчас надо мной! Болезненно что-то мычу себе под нос и опускаю голову ниже, закрывая ее сверху руками. Я в домике, черт возьми, меня не должны трогать всякие шорохи, голоса и возмущения. Я в домике, сказал! С какой радости не помогает?! В детстве всегда спасало, в любой игре тебя сразу оббегали и не трогали ближайшие минут пять, пока кричишь что есть мочи заветные слова. Почему со взрослыми такая магия не срабатывает? Я требую, чтобы меня вернули в детский сад, чтобы спрятаться от всех на втором ярусе кровати, залезть под одеяло и спокойно спать, отходить от вчерашней ночи.
- Да не спаивал я тебя! - Резко поднимаю голову вверх, о чем тут же начинаю сожалеть. - Ааай, - неприятно морщусь. Прикладываю левую ладонь к лицу, массирую подушечками пальцев точки прикосновения. Авось поможет? Да нет, куда там, ни на грамм. - Сам никогда не пил. По крайней мере вот так, ведь пить-то по сути не умею. Сколько раз не посещал университетские вечеринки, всегда испытывал особую неприязнь к алкоголю и всем разливным напиткам, коими так любили наслаждаться студенты. А что я? А я пай-мальчик, державшийся подальше от всего этого сумбура. Зато за мной никогда не наблюдалось крупных косяков. Но вот другое дело в компании друзей, в частности с ребятами из футбольной команды, а после и знакомых музыкантов. Почему-то с этими парнями никогда не отказывал себе в удовольствии отдохнуть, как следует. Но ведь никогда, ни один вечер не заканчивался вот таким образом! Всегда просыпался с легкой головной болью, в большинстве случаем в своей кровати, но всегда один! Пусть рядом лежали чьи-то подруги, но я никогда не находил себя замеченным себя с ними связях заходящих за рамки дружеских шуток. Ну и может быть легкого флирта, но дальше никогда, повторяю, никогда не заходило. А теперь что?
Какого черта мы вообще натворили?! В любом случае так не могло все закончиться. Решили просто отметить удачу. И помириться. Немного. НЕ ТАК. Стыд, позор. Почему именно с Бри? Да за что мне все это? Где, когда еще успел накосячить прошедшей ночью? - Да ты что? Не входило? Чудится мне, вообще ничего не входило в программу. Не стоило даже ее начинать? Риторический вопрос, не отвечай на него, Роджерс.
Ладно, пора собраться с мыслями. Ну или начать делать хоть что-то. Для начала не помешало бы сползти с кровати, хотя одна только мысль о подобной кампании кажется чем-то нереальной, или "миссия невыполнима". И все же попытаться стоит. Медленно поворачиваюсь и еще медленнее ползу к краю. Руки почему-то заплетаются, иначе как еще объяснить то явление, что меня сейчас чуть не унесло куда-то вправо? Или мне только показалось, что вполне вероятно, в таком-то состоянии. Аккуратно спускаю ноги на пол и пытаюсь встать. Ровно, не шатаясь, не хватаясь за все подряд, чтобы не упасть. - Я ненавижу этот мир. Откровение, чтоб его. Да уж полюбишь тут его, как же.
Бреду на кухню и мысленно благодарю друзей, что когда-то пнули меня в сторону аптеки за элементарными лекарствами. Что там у нас от уничтожающей головной боли? Спасите, умоляю, в жизни же не прибегал к помощи... О! Аспирина. Кажется именно его все так нахваливают после шумных вечеринок. Одну? Или все-таки лучше две... А была не была, если уж лечиться, то наверняка! Поэтому пара будет в самый раз. Как же сейчас не хватает умной головы, что всегда заботилась обо мне, правда речь всегда шла о ссадинах, порезах и ушибах, а не о голове после ночи счастливой попойки и пробуждения в одной кровати с Бриджет. Да хоть с кем, неважно. Кстати, она, наверно, тоже мечтает об аспирине. Ни с чем же его не перепутал? Не окажется же вдруг, что он помогает при вздутии живота или чем-то похожем? Пора смотреть телевизор, может хоть так буду больше знать о способах самолечения.
- Если это поможет, конечно. Протягиваю стакан с водой и пару таблеток заветного лекарство, которое, до сих пор надеюсь, выбрано верно и моя память меня не подводит, коей я, если честно, уже очень боюсь доверять. - Почему ты... Опускаю голову набок, усиленно стараясь сообразить, почему Бри так трепетно прижимает к себе мое одеяло. Ах да, точно. Несколько минут назад обнаружил ее в одном нижем белье. Круто, это последнее, что мечтал увидеть в своей жизни. Прости уж, но пока не замечал за собой наклонностей маньяка и не раздевал глазами каждую первую, да куда уж там, вообще ни одну встречную. Даже начинать не желаю. Окидываю квартиру взглядом. Теряюсь, как вообще все это обозвать, описать. П о ч е м у о д е ж д а р а з б р о с а н а? Да что вчера вообще произошло?! В панике оборачиваюсь на Бриджет и возвращаю взгляд на весь беспорядок в комнате. Приметив кофту девушки на столике /даже думать не хочу о том, как она вообще оказалась там/, протягиваю руку за вещью, возвращаюсь к кровати, по пришествию к которой, буквально валюсь на нее. О да, сейчас бы не помешало поспать, авось и голова пройдет, о чем, конечно, сейчас можно только мечтать. А пока что-то неприятно ездит по вискам, да так усердно и упорно, точно желает распилить череп на две идеально ровные половники. Кто бы это ни был, отличные попытки, пять баллов за усердие.
- Ты что-то помнишь? Ну хоть что-нибудь, расскажи мне, как сильно вчера опозорился перед всем миром? - И вообще, что конкретно произошло? Поворачиваюсь лицом к Бриджет и смотрю на нее больными глазами, полными вопросов и, кажется, заранее готовых покаяться в содеянном. Потому что, простите меня, пока никто мне не подтвердит того факта, что что-то было, не поверю. Не сложно ведь догадаться, что не помню ни грамма? С этого момента пошел отсчет времени для мысли "все это случайное недоразумение, которое останется в тайне, и о нем никто не узнает." Иначе гореть мне в аду от стыда. - Не могли же мы, в конце концов... Нет, даже думать об этом не хочется. Бри, ничего против тебя не имею, бесспорно, ты красивая девушка, но только не с тобой, умоляю.

Как, скажи мне, как ты ничего не помнишь? Ты была моей последней надеждой, что умерла. С оглушительным взрывом таким взорвалась, ни оставив после себя ни следа, ни тени, ни отпечатка, даже малейшего упоминания о том, что вообще когда-то существовала. Прощай, жизнь. Я правда любил тебя. Вчера испортил себе все, что только можно. Как теперь жить? Уж спокойно смотреть в глаза Роджерс точно не смогу. Придется сделать пластическую операцию, сменить имя, по возможности стереть память и переехать на Аляску. Или найти способ, чтобы заморозить себя и очнуться в каком-нибудь 2313 году, когда о сегодняшнем позоре будет бестолково даже заморачиваться и думать. Потому что все прошло так давно, что стало неправдой и даже в книжки по истории не попадет. Следовательно - все в порядке.
Или все еще имеет возможность понадеяться на светлую головушку Бриджет? Боже мой, я ищу спасение в своем начальстве. Докатился. Человек, которого обожал троллить всеми клеточками своего тела, вдруг просыпается со мной в одной кровати, с похмелья и явно так же сгорает со стыда. Ну ничего, подождем немного, нас и не такое ждет, вот увидишь. Все-таки на Аляску никогда не переберусь, а потому так и останемся жить в одном городе, дорогая моя Бри. Но вообще, по идее, задумка выполнена. Мы, кажется, не ненавидим друг друга, не горим желанием стереть с лица земли все факты существования другого и даже не находим, каким образом можно укорить даже самого себя. Хотя нет, вот тут как раз можно найти один и тысячу аргумент в позицию против себя. Но лучше даже начинать не стоит, иначе уже с первого такого аргумента захочется запереться в ванной, заползти под душ и не выползать оттуда до скончания своих веков. Потому что вот так просто сгореть со стыда тебе никто не даст!
- В каком же мы были состоянии, что шлялись по городу из бара в бар? Искали необходимый напиток, чтобы вот так проснуться сегодня? Или просто опустошали один за другим? И если потом повалились на радиостанцию... Знаешь, если это правда, то в этот раз нас не ожидает ни повышение, ни вторая программа. Тогда нас точно уволят. Так что я свято верю, что тебе все это приснилось.
Хотя, если это правда и нас уволят, то точно не придется видеться друг с другом и заливаться помидором и искать пути отхода. Хотя нет. Нам ПРИДЕТСЯ видеться, ибо Эйлен. Вашу мать! Эйлен! - Бри... Мне больше не стыдно перед всем белым светом, кроме одной такой персоны, что вечно радуется жизни. Я спокойно переживу все катаклизму на этой планете. Но вот ей в глаза точно посмотреть не смогу.
Подтягиваю ноги под себя и принимаю позу калачика на кровати, закрыв лицо руками. Тебе-то наверняка ничего, Бриджет. А вот мне теперь еще хуже, чем когда-либо. Даже больная голова вдруг отступила на второе место. Что она подумает, когда узнает, что мы решили последовать ее совету и попытаться наладить мир таким вот способом? Если бы мои лучшие друзья так поступили, я б их убил на месте. Не задумываясь. Даже на секунду. Бетонной балкой б обоим по головам съездил, да той, что потяжелее. Чтоб надолго запомнилось. А все-таки...
- Взаимно. Мне почему-то было бы проще, окажись на твоем месте кто-то незнакомый. А лучше, чтобы оно вообще оказалось п у с т ы м. Чтобы никто потом не встретил на улице/в магазине/в кафе и на каком-нибудь сайте не появился пост, начинающийся со слов "я провела ночь с Эриком Грегори, мы проснулись утром в его квартире и судя по нашему состоянию, все было очень даже прекрасно!" Да ну к черту такое. Чтоб еще раз выпил что-то крепче пива... Н и к о г д а.
- Так! Мысли в кучку, усаживаюсь наконец на кровати, сложив ноги по-турецки и игнорируя больную голову, страдающую временами и от головокружений. - Бри! Л... ЧТО?! К черту такие формальности. - Дорогая Бри. Ничего не было. Понимаешь? Даже если что-то было. Складываю руки крестом перед грудью и развожу их в стороны. - Ничего не было. Вообще. То есть потому что мы ничего не помним. И плевать, если однажды что-то вспомним. Потому что все уже будет делом пройденным и давно неправдой! Поднимаю указательный палец правой руки вверх и застываю в таком положении еще секунд на десять, желая выдавить еще хоть одну умную фразу. - Ни грамма ни логично, потому что я несу чушь.
Резко опускаю руку на колено и прикусываю нижнюю губу. Глубокий мыслительный процесс начался, хотя заранее чувствую, что все это очень зря, потому что в таком состоянии ничто не может сгенерироваться толкового. Разве что в голове всплывает один случай. В Нью-Йорке. С Джейсом. В клубе. Поздно ночью. Много алкоголя. Черт. Это не тогда ли я ему на пьяную голову вылил все, что кипело на душе? Почему, скажите мне, почему я мог забыть ЭТО?! Как вообще посмел забыть, что в тот самый ужасный момент в моей жизни, когда напился до менее пагубного состояния, как сейчас, у меня шикарно развязался язык?! Поклялся себе, что больше никогда не начну пить ночью, не начну отмечать счастливые и радостные события в своей жизни, потому что мой язык начинает жить отдельной от мозга жизнью. Ну вот все. - Бриджет, нам нельзя н и ч е г о вспоминать о вчерашнем вечере. Вообще! Да, у меня сейчас безумные глаза, да, от мысли, что мог вдруг выдать совсем ненужную для твоих ушей информацию, становится, мягко говоря, очень не по себе. И не важно, что я даже не помню, что мог сказать. Но сам факт того, что мог даже вдруг сболтнуть какую-нибудь пьяную вроде "Роджерс, я тебя уважаю" не оставляет спокойным. Нет-нет-нет. Нельзя. Забыть. То есть, не вспоминать. А чего это вдруг в животе неприятно забурчало?

Со счастливой улыбкой на лице хочется заявить, что эта шутка уже больно затянулась, а раз она не находит себе места в слове «конец», никакая это не шутка и сейчас и правда никто не спит. Окей. Что делать будем? Улыбаемся и машем, и делаем вид, что ничего не произошло. Сколько раз эта мысль уже приходила мне в голову? Два, три, десять, сто раз? Почему еще не начал ее осуществлять? А лучший способ быстренько перебороть головную боль, скинуть на Бри всю ее одежду, напоить кофе, мы же все-таки воспитанные люди, и скорее отвести домой. И скинуть с себя груз обязанностей, так будет проще всего. Ага, подумал Эрик Грегори, который кроме чуши ничего не генерирует с утра пораньше на основе похмелья.
- Обязательно перезвоню! - Округлив глаза и широко довольно улыбнувшись, выпаливаю неясную самому информацию, наверняка должную служить правдой. - А еще и друзьям твой номер дам, разрекламирую тебя, и ты станешь самой популярной на свете! - Правда непонятно еще в чем, но подобная угроза сбудется в любом из направлений, иначе нельзя, слова любят материализоваться. - Ты ведь не будешь против, да? Так и знал, значит все отлично. - Ответил сам, не давая возможности Бри ответить за себя. Ай да молодец, на такой прекрасной ноте вы точно станете ближе и снизойдете друг к другу большой и пламенной любовью. Дружеской, разумеется. Но вот не задача, все это злая шутка. Ложь. Ни больше. Да и не меньше. Резко опускаю голову на бок, устремляя взгляд на Бри. Уголки губ тут же приняли неестественное им положение, растворив улыбку на лице. - Так мы за ключами твоими ездили. Ну судя по тому, что ты сейчас в моей постели, вполне логично предположить, что мы их так и не раздобыли, - а это значит, что если приехали не на машине Бри, придется сделать кружочек, другой по городу. Да в любом случае придется, ведь свою машину тоже хотелось бы вернуть, если вдруг окажется, что она не стоит под окнами. Вольво, мой прекрасный Вольво, не мог же я тебя бросить. А если мы вообще добирались на такси до моего дома? Ну да, это было бы куда очевиднее и логичнее, иначе бы лежали сейчас где в больнице в отрезвителе или в тюрьме за решеткой, что ничем не лучше первого варианта. Да оба они паршивы по сути своей. - Ой! Ты же меня «добрым мальчиком Эриком Грегори» назвала. Это та-а-а-ак мило, Бриджет! - И опять растягиваю довольную улыбку. А может и убавим немного температуру в наших отношениях и станем не любить друг друга чуть меньше? - И все-таки почему вариант ночевать у меня, не у девушки - самый нормальный? - Изумленно вскидываю бровь, складывая руки на груди. Нет, серьезно. - Я все-таки парень. С каких пор нетрезвой девушке стало нормальнее ночевать у такого же нетрезвого парня? - Вожу указательным пальцем между собой и своей «гостьей». - В плане той же безопасности? - И не важно, какие там обстоятельства, всякое случается. Бриджет Роджерс, вот ты сейчас глупость ляпнула. Я с тебя в жизни теперь не сведу ошарашенного взгляда. Вот ведь придумала, у меня нормальнее переночевать. Ха! Учудит же еще. - Мне тоже все очень понравилось, не волнуйся. - Ну как же не поддержать такую-то атмосферу ухмылок и подколок? Как минимум грешком упоминать будем друг другу. И если проболтаемся кому еще... - Ну а вдруг мы в любви признались с тобой? Знаешь там, аля... - А вот сейчас надо подумать, недолго, но все. - «Я уважаю тебя очень, поэтому и подкладываю постоянно, потому что завидую твоему успеху. Ведь ты такой прекрасный человек?» И не важно, с чьей стороны это могло быть произнесено. Ну и мало ли там кто из нас на столе танцевать решил? Или на барной стойке? Всякое же бывает. Кино что ли не смотрела? - И это еще цветочки. Типа отделался от допросов о том, что нельзя вспоминать. Сейчас обязательно надумаем оба себе, а в итоге окажется, что вообще случайно просто на улице пересеклись. Пожимаю плечами и сползаю с кровати. Хватит нежиться в тепле, когда за стенкой тебя ждет кофеварка, которую еще не помешало бы загрузить ингредиентами и включить. Как-то бы пройти мимо и проигнорировать этот беспорядок на полу. Страшно поворачиваться в сторону входной двери, заранее предчувствую, что там все снесено к чертям, обувь с верхней одеждой раскидана вообще. Вот и отметили первый эфир. Ха-ха.
Протягиваю руку вперед: - Там ванная, перепутать с чем-то еще сложно. Дверь одна. - Не перепутай с телевизором. - В твоем распоряжении, как говорится. Не надолго, Бри. - Поворачиваюсь лицом к девушке, якобы взглядом намекая, что тут не одна, и другим тоже не помешало бы как минимум умыться. И пропускаю только из великой вежливости, привитой еще матерью в детстве. - Нужна зубная щетка, в шкафчике лежит западная, даже не распакованная. Так и быть, дарю на память. - Цени этот поступок, он равен самопожертвованию и вообще действием доброй воли от самой ЮНИСЕФ. Поднимаю вторую руку, указывая ею назад, за спину, а точнее - за стену. - Тоже не потеряешься, кухня прямо перед глазами будет, как выйдешь из ванной. Надеюсь, у меня есть кофе и как минимум что-то на пару бутербродов, иначе придется страдать от голода.
А еще не помешало бы собрать с пола все. По вредной привычке закусываю нижнюю губу и окидываю взглядом комнату, оценивая нанесенный ей ущерб. Ну что, все не так плохо. По крайней мере ничего не разбито. Что же, не помешало бы уже сдвинуться с места по направлению к кухонному столу и начать хотя бы малые приготовления к завтраку. Ну хоть к какому-то его подобию. Eще бы устранить беспорядок на голове. Запускаю ладонь в волосы, надеясь уладить все и без расчески. А зря. С нервно дергающимся глазом подхожу к зеркалу, заранее страшась увидеть там атомный взрыв. Странно, ничего нет. Почему тогда у меня впервые в жизни такие... липкие волосы? Ну что за жизнь такая. - Бри-и-и... - Разумеется, уже убежала в ванную. И откуда это всепоглощающее желание убивать? Кто вчера на меня что пролил? Одному черту известно. Прощайте прекрасные волосы, тут уже ничто не поможет, кроме как шампунь. Если только вылитой жидкостью не окажется какой супер-клей, что, мягко говоря, только усугубит ситуацию. Издав истошный рык, все-таки направляюсь на кухню. Холодильник? Кто-то спасен, у меня есть и масло, и колбаса, и сыр. Хлеб тоже где-то завалялся. Да и бутылка с молоком пока еще целая. А может напоить ее кофе с малиной? Да нет, точно чокнутым сочтет, не надо такой радости. А потому быстро закидываю кофе в фильтр, заливаю водой, и включаю технику. Теперь дело за малым, всего-то нарезать бутерброды. А ведь осознание того, что головная боль почти отпустила, приходит почти не сразу, примерно на моменте, когда на мобильник, что чудесным образом оказался в заднем кармане джинсов, приходит сообщение. Грозное сообщение от старосты. Кажется, именно так началась моя история о том, как Эрик Грегори начал прогуливать учебу. Прощай безупречная репутация, как и тот кусок сыра, который от удивления полетел на пол. - Кажется, все плохо.