Привет, любимая глупая голова. На календаре пятое июля, значит, последний телефонный разговор с мистером Грегори был три дня назад, а с момента последней встречи прошло полмесяца. Нью-Йорк, тебе я шлю отдельное спасибо за мучительные часы ожиданий и параноидальные мысли, делающие из меня ревнивого страдающего Хатико. При всей имеющейся ситуации с отъездом по делам и отказом взять меня с собой, с загадочным взглядом и оборванными фразами, ты заставил меня чувствовать себя нелепо, как раз в тот момент, когда я начала возвращаться в колею и находить в тебе замену всему человечеству. Не считая Бри, правда ты пока не знаешь, да и зачем тебе знать? Славно проводишь время в нашем городе детства со своей Лил, вовсе не подозревая, что где-то далеко тебя ждут словно из армии.
Лежу на кровати, в то время как лучи солнца успевают охватить закоулки улиц, создается впечатление, что сей день не будет отличаться от предыдущих выходных: уборка, готовка, энная вечеринка в честь отдыха. Главное – не оставаться дома по вечерам, то и дело натыкаясь на странные размышления. Преследующие меня несколько недель, за которые ты толком ничего не упомянул о своих делах, за которые я успела затосковать больше, нежели за все предыдущие годы. Непонятный комок в глубине души всё ещё не давал покоя: каждый раз, когда я пыталась напрямую подойти к нему с конкретными вопросами, он либо отсылал подальше, либо пытался давать не устраивающие меня ответы. Чувствую, что двигаюсь не в том направлении с переполняющими меня эмоциями, что за двадцать два года жизни ни разу не испытывала к тебе того, что испытываю сейчас. Рано или поздно придется признать сей печальный факт: сбежавши раз, ты оказываешься на месте человека, от которого собственно и сбежал, только судьба обходится с тобой чуть более жестко. Она прививает никому ненужные возвышенные ощущения каждый раз, когда этот человек улыбается тебе, берет за руку без задних мыслей, а ты готов пойти на что угодно, лишь бы повторить подобные соприкосновения. Краткую историю о том, как Эйлен Смит помешалась на друге детства, пересекшись с ним после длительной разлуки в общей сумме четыре раза, можно подвести к концу.
Этот день планировалось провести в компании Бри, однако у той сегодня рабочий день в дуэте с неподражаемым диджеем Джошем. Кажется, она никогда ему так не радовалась, после ее опытов со стажерами этот мужчина казался ей посланием с небес, что ж, я рада.
Одиннадцать утра, а я всё ещё не поднимаюсь с кровати и не выпускаю телефон из рук, в надежде на звонок с содержанием «Привет, как дела?» Этого было бы более, чем достаточно. Что же, черт возьми, мешает мне немедля набрать номер и задать незамысловатый вопрос самой? У нас никогда не было проблем с этим, я находила тебя даже из-под земли, если имела на то желание, отыскивала в самых затаенных уголках, если действительно хотела. А было такое часто, до сих пор помню твою забавную мордашку, когда я пришла без приглашения просто так, против твоей воли. «Эйлен, у меня подготовка к о ч е н ь важному зачёту, почему это не может подождать до завтра?» Объясняла тем, что тоска съест меня, а пучина одиночества утянет вглубь, хотя на самом деле дома ждала кипа домашней работы, а приятели так и не получили согласия на походы на прогулку. Находила в подобных посиделках нечто более важное, горы сворачивала, чтобы просто увидеться, а теперь – куда это делось? Ну и ладно, вот возьму и позвоню. Возьму. И позвоню. В мгновение открываю список контактов, пролистывая до заветной буквы «Э» и в нерешительности поглядываю на экран, будто он должен сделать за меня всю работу. Эрик. Грегори. Эрик. Уолш. КСТАТИ! Уолш. Да когда мы в последний раз виделись? Залетал ко мне на работу узнать как дела и через десять минут вылетал обратно? Совсем не дело, товарищ, как же прискорбно, что последние события даже о друзьях не дают вспомнить. Да ладно, кажется, я знаю, чем займу себя сегодня. С улыбкой встаю с кровати, откидывая телефон в сторону и направляя свою разбитую тушку в душ. Сколько можно унывать, в конце концов, если за секунду сгенерированный план привести в действие, может получиться очень даже продуктивный денек.
Привожу себя в порядок за час, после чего на радостях вылетаю из квартиры, только через минуту до меня доходит, что я не предупредила о приезде: вдруг у товарища Уолша рабочая смена? Листаю телефонные контакты, благополучно пропуская фамилию Грегори, и жду ответа на другом конце провода, стоя у подъезда. Ну и жара сегодня. Если всё удастся, надо не отказать себе в удовольствии оккупировать его бассейн. – Привет, дружище! – скажи, что свободен, молю. – Уж не знаю, какие у тебя там планы и где ты сейчас, однако настоятельно советую ждать меня у порога своего дома с готовым шезлонгом, - вот так надо набиваться в гости, многие потери дружеских отношений связаны именно с тупым определением «повседневность», что засасывает своими проблемами настолько, что и на друзей времени не остается. Говоришь, что не занят, не можешь представить степени моего ликования. – Так что я прибуду в ближайшее время с купальником в правой и бутылкой Джека в левой руке, - улыбаюсь и прерываю звонок. Плевать, что еще обед, не открытая бутылка виски в баре уже давно не давала покоя. Бриджет не узнает. Возвращаюсь в квартиру, забирая необходимые вещи, и пускаюсь в обнадеживающее веселое путешествие.
- Урааа, здравствуй, - ликую, выходя из машины и приступаю к немедленному ритуалу дружеских обнимашек. Как же я рада своему приезду, как рада видеть твое улыбающееся лицо, в твоей жизни явно белая полоса, чему я рада не меньше. – Я молодец, скажи же? – торжественно вручаю бутылку и широко улыбаюсь, хочется в секунду узнать о последних событиях твоей жизни. – Знаю, твой бассейн давно по мне скучает, как и стаканы для виски, - подмигиваю, в то время как мы перемещаемся в дом. В самом деле, находиться на улице без головных приборов  и охлаждающих напитков в такую погоду просто опасно. – Ну, приятель, рассказывай. У меня такое впечатление, что ты весь светишься, это же не просто потому, что я озарила своей персоной окрестности твоего дома?

Мистер Уолш, сегодня мы отлично проведем с вами время. Именно этому посвящены мои мысли в момент возникновения передо мной пары замечательных стаканов и довольной улыбки приятеля. В такие моменты начинаешь жалеть о редких встречах с друзьями, с которыми ты не только выясняешь отношения/ ругаешься/ миришься, но и можешь расслабиться, не думая ни о чем глубоком, с целью просто узнать о последних новостях и повеселиться. Учитывая, насколько сузился мой круг общения за последнее время, данная поездка была не только желанием, но и необходимостью в какой-то мере. Так что Грегори стоит сказать отдельное «спасибо» за наведение на своего тезку. И вообще, надо договориться со своей головой, чтобы никаких этих самых Грегори в мыслях не было, хотя бы сегодня.
- Телевизор, я не ослышалась? – с улыбкой прищуриваюсь, вспоминая, как при наших разговорах подобного понятия не встречалось. Куда делся Эрик ЯВСЕГДАИВЕСЬВРАБОТЕ Уолш? Теперь я чувствую себя ущербной, видимо, для этого ощущения можно просто не общаться со знакомыми несколько месяцев, этого вполне достаточно. Гляди такими темпами кто-то из подруг выйдет замуж, кто-то станет олигархом и уедет на Бали, кто-то станет отцом, а я узнаю об этом лет через сто, всё ещё загибаясь на работёнке и не будучи уверенной в своих чувствах к окружающим. В противном случае, надо обзванивать как минимум половину растерявшихся приятных знакомых, если сегодняшний день пройдет на славу, так и поступлю. Не особо хочется скатиться до звания мизантропа, если честно. – Сегодня у всех будет праздник, милый Эрик, остается надеяться, что наши стаканы не успел расплавиться под пеклом, - тело настойчиво предлагает никуда не выбираться и довольствоваться под приятным воздухом кондиционера, что ж, пусть идет с подобными предложениями куда подальше, ведь божественное купание в совокупности с разговором/ спасительным Джеком не за горами.
А вот известие, имеющее контекст «у меня кто-то появился», привело к широко раскрытому рту и довольной усмешке. Учитывая, сколько времени он проводит на рабочем месте, страшно представить, где можно было познакомиться с достойной девушкой. Эрик, я надеюсь, это не уборщица в вашей поликлинике? – Вау, так это вдохновение определенным человеком пробивается сквозь твою сияющую мордашку? Занятно, вытрясу из тебя всё, что только можно, - да, готовь мне подробное повествование. Всё равно удивительно: а меня ведь посещали мысли, что лет до сорока ты и задумываться о романтике не станешь! Кажется, я начинаю нехило так ошибаться в людях, первоначальное мнение о человеке то и дело меняется и ставит в тупик.
- Ох, потом расскажу, - лучше тебе не знать моего состояния, милый Эрик, лучше тебе не знать. А если даже узнаешь, заснешь на второй минуте моих рассказов о страдальческом положении дел, сидя на шезлонге, плюс виски сделает свое дело. – Да, я чудесно знаю, как у тебя всё устроено, можно было не уточнять, - издаю смешок и направляюсь с купальником в соседнюю комнату, дабы переодеться. Какую логику надо иметь, чтобы приехать сюда в платье, да еще и черном, к которому солнце пристает больше всех? Эйлен, ты явно думала не об обеспечении своего тельца комфортом. Впрочем, не так уж и важно, всё равно большинство времени роль одежды будет заменять спасительный купальник. Переодеваюсь и перемещаюсь на кухню в поисках льда, через минуту благополучно нахожу немалые запасы в морозильнике. Подготовленность ко всем случаям жизни – это то, за что тебя стоит уважать. Почти уверена, если мне взбредет в голову приготовить какое-нибудь карпаччо, у тебя найдутся ингредиенты. Перекладываю лед в миску и выбираюсь на задний двор, оснащая бокалы щедрым количеством льда, и заливаю виски. В такие моменты ощущаешь себя барменом высшей пробы, несколько раз я даже ловила себя на мысли податься в данную сферу. Но быстро отогнала, ибо так и спиться недолго. С происходящими на данный момент событиями сей печальный исход произошел бы в первую же неделю работы, так что нет-нет, избавьте.
- Вот, разве не произведение искусства? – с трепетом разглядываю стакан и делаю небольшой глоток, напиток приятно охлаждает не хуже содовой. Мне уже стоит начать беспокоиться? Градусов сорок, как-никак, неплохо бы выбрать день и проверить состояние своей печени. Ну и ладно, сейчас не об этом. – Как думаешь, жара сбавит обороты? Ведь только еще..- на автомате беру лежащий неподалеку принадлежащий тебе телефон с целью поинтересоваться временем. На пару секунд внимательно всматриваюсь на заставку, различая там тебя рядом с какой-то блондинкой. Какая-то она не очень, честно говоря. Двоюродная сестра/ благодарная клиентка? Скоро узнаем. -..час дня. Если температура поднимется еще градуса на три, никакой бассейн не поможет, - делаю еще один глоток и ощущаю, как внутри просыпаются нотки душевного спокойствия и необоснованной радости. Что за сумасбродство, ведь еще слишком рано, неужели всему виной распитие алкоголя в жару? Скорее всего, так оно и есть, будем считать, что я этого не знаю. Делаю еще один большой глоток и, улыбнувшись Эрику, наконец воссоединяюсь с божественной прохладой бассейна. – Черт возьми, да это рай! – восклицаю и несколько раз ныряю в глубину, в совокупности с воздействием алкоголя ощущения возникают просто непередаваемые. Минут через 5 довольно размещаюсь на поверхности воды, устремляя взгляд на чистое небо.
- Ты вроде спрашивал про мои дела, - только без подробностей, ведь так не хочется портить этот прекрасный момент угнетающими разговорами. – Если не брать в расчет работу и пару моментов, всё нормально. Хотя нет, у тебя нет знакомых психологов? – крайне удивлюсь, если действительно нет. Боюсь, в определенный момент они мне всё-таки понадобятся, ибо разобраться в себе тяжелее с каждым днем. – Давно я не была такой потерянной, радостной, беспокойной и сумасшедшей в один момент. Наверное, это вызвано приобретением ранее потерянных близких людей, я не знаю. Всё очень сложно и неважно, - я бы отхлебнула еще, но угадайте, кому лень вылезать из воды? – А на работе всё нормально? Помню, у тебя всегда находилась пара забавных историй, - чего-чего, а рассказы о клинике и ее обитателях я любила. Могла забыть обо всём на свете, погружаясь в повествования о жизни некоторых пациентов, что были поистине удивительными.
- Кстати, не могу не спросить: кто эта блондинка на заставке, что удостоилась звания находиться там? – только не говори, что вы друзья, выбеленные волосы не говорят о человеке ничего хорошего. – И за одно про свое вдохновение расскажи, - мечтательно закрываю глаза, создавая в голове образ идеальной женщины Эрика. Невысокая брюнетка лет тридцати с сияющими карими глазами, добившаяся в жизни чего-то стоящего и нашедшая мужественного защитника в лице Уолша. Почему нельзя просто воссоздать образ человека из разума, присваивая ему желаемый характер и внешность, ума не приложу. Однако, если бы была возможность, данный типаж отлично бы вписался. Дружище, если ты опишешь мне ее такой, остаток дня я проведу прыгая и веселясь, можешь быть уверен.

Когда стаканчик виски воздействует в жару равносильно стакану рома с портвейном – это ни о чем радужном не говорит. В такие моменты я делаю небольшой перерыв, после чего заливаюсь дополнительно, но сегодня так делать нельзя. Во-первых, пить в столь жаркую погоду, тем более обеденный период – не фондю, альтернатива невольно сделать Уолша своим психологом, рассказывая о тяготах состояния и тоски благодаря воздействию алкоголя – не фондю в квадрате. А уж о наивных мыслях о том, что контролируя количество выпитого можно уехать на своей машине через несколько часов и вспоминать не стоит. Почему бы человечеству не придумать средство, принимая которое ты в мгновение становишься трезвым? Моментально можно садиться за руль, приводить состояние в порядок, избегать многих проблем и не проводить утро в состоянии овоща/ с незнакомыми людьми. Пользовалось бы огромным спросом, по-моему.
- Да, о ней, - опускаю глаза, в очередной раз мысленно радуясь недавнему примирению. Осталось только вернуть былое стопроцентное доверие, для чего требуется огромное усердие и желание. Никто из жителей города не знает меня лучше нее. И Грегори, разумеется, только вот его можно брать в расчет только с конца июня. – Она решилась зайти в гости, и аллилуя, до меня дошла степень глупости нашей разлуки. Больше никуда ее не отпущу, - и не позволю посторонним вклиниваться в наш непробиваемый союз. Наверное, в данный момент его нельзя назвать совсем непроницаемым, для полного восстановления требуется определенный промежуток времени, но мы будем работать, ведь так? – Я знаю, что мы сделаем. Когда у нее/ у меня/ у тебя выдастся выходной, подкинем твоему бассейну работёнку, - правда что-то мне подсказывает, такой день выдастся весьма нескоро. Ибо сопоставить график выходных у троих людей – задача не из простых, согласитесь. – Только уже без виски, иначе меня кое-кто убьет, ну ты знаешь, - пожимаю плечами и нахожу время немного погрустить из-за возникшего контроля над моими слабостями. Поэтому отдельное спасибо дружище Уолшу, за то, что не отбирает бутылки и не читает лекции о том, как это вредно.
- Мда уж, - учитывая, насколько немного может обитать психологов в нашем городе, начинаешь невольно за них бояться. Ведь жителей с проблемами куда больше, в один прекрасный момент бежать станет элементарно некуда. Хотя, если они решатся и переедут в другие места обитания от безысходности, апокалипсис в городе N начнется совсем скоро. Суицид, депрессии, убийства – замечательное зрелище.
Что ж, сейчас не об этом, сейчас голова забита представлениями об идеальной девушке для Эрика. Несколько секунд. Ибо спустя именно столько картинка в мгновение разбивается на мелкие осколки и сжигается в печи. Я не ослышалась, нет? В конце концов, убеждаюсь, что ты действительно говоришь об одном человеке, что вбирает в себя девицу с заставки и твою новую пассию. Эрик, ты удивил меня настолько, что мой разум до конца повествования не может найти подходящих слов. Неужели я настолько не разбираюсь в человеческих предпочтениях? Хотя нет, я знаю. Наверняка, она показалась тебе очень милой и прелестной, однако в большинстве случаев таким девушкам нужны только квартиры-машины-бассейны, уж ты мне поверь. Конечно, приковала, конечно, ты таких не встречал, можешь быть совершенно уверен, тебе по-настоящему везло. Ладно, всё же не стоит судить о человеке по виду его изображения, только процентов девяносто во мне пробуждают изначальную антипатию к подобному типажу прекрасного населения. Связать свою жизнь, ну просто прекрасно, приятель. Сейчас обязательно нужно познакомиться с данным чудом и брать ситуацию под контроль, пока я лично не смогу убедиться в искренности слащавой блондинки – покоя мне не будет. – Это очень…хорошие новости, - улыбаюсь, искренне надеясь, что с шезлонга не видно моего щурящегося лица, пытающегося обрадоваться. – Не терпится с ней познакомиться, - да, дружище, подумай об этом, ибо мое воображение раздует из нее такое воплощение корысти и зла, что никакие знакомства уже не помогут. Эйлен, тебе определенно нужно становиться добрее.
- Надо же, видимо, он фанат «Влюбись в меня, если осмелишься», - качаю головой и начинаю медленное движение по воде, нахождение в одной точке весьма наскучило. – Разве на такие подвиги идут ради чувств? Ох уж эта молодежь, - цокаю языком и в мгновение улыбаюсь, устремляя на тебя взгляд. Одна причина, по которой я люблю с тобой дружить – некоторые темы, которые я могу обсуждать часами, неподвластны пониманию большинства моих сверстников, как же здесь не радоваться наличию такого приятеля?
Вторая захватывающая история берет свое начало, только вот с каждым произнесенным словом я понимаю, что что-то в ней не так. Погоди, не позволяй моему мозгу взрываться прямо сейчас, я не готова в это поверить, не готова это воспринимать. Не прекращаешь, с каждой секундой не оставляешь сомнений в том, что повествуешь о Грегори. Какие травматологи, какая операция? Стоп. ОПЕРАЦИЯ? Дыши, Эйлен, а главное, не паникуй и позволь себе же разобраться во всём. Вдруг это обыкновенное совпадение и совсем другой гитарист из Нью-Йорка. Нет. Слишком много исчерпывающих фактов, несущих на меня странное воздействие в виде ступора. Не знаю что сказать, будто зависаю в воде на полминуты, пытаясь прийти в себя и найти адекватные слова. Не могу поверить. – Ну и история, - делаю вдох и плыву к лесенкам, выбираясь из воды и подходя к столику. – Да, знаю его..Эрик Грегори, так? – возможно, не знаешь его имени, хотя это не столь важно. Беру со столика бутылку и наполняю стакан наполовину, в мгновение осушая содержимое. Нет. Что ты наделал, чёрт возьми, что происходит? – Прости, я..- не смотри на меня так, дружище, не спрашивай меня ни о чем. На автомате организую себе новую порцию и расправляюсь с ней, твой взгляд всё-таки выдирает меня из глубин шока и заставляет возобновить попытки объясниться. – Это мой друг, и как бы сказать, - делаю небольшую паузу, пытаясь подобрать нейтральные слова. – И не знала я ни о какой операции, - знаю, звучит не так страшно, как есть на самом деле, от того уже третья по счету порция виски кажется для тебя неприемлемым, только не смей отбирать бутылку. Желаю стереть из памяти его слова, не верить в ту ложь, щедро мне оставленную. Понимаю, что мне срочно нужна опора шезлонга, иначе пол рядом с ним встретится с моим не совсем контролирующим себя телом раньше предполагаемого. Опускаюсь на сидение, закрывая лицо руками, не хочу, чтобы ни в чем невиновный Уолш чувствовал себя неловко, он не должен видеть меня такой. – Эрик, извини, я постараюсь объяснить тебе, ладно? – даже если выложу всё возможное прямо сейчас, понять тебе не удастся. Да и не будет такого, кого я обманываю? – Пройдем в дом, ты не против? – тон напоминает пьяный бред, резко поднимаюсь и стремительно прохожу внутрь, будто пытаясь скрыться от настигающего ощущения непонимания, шока и подкрадывающейся боли.
- Так, - сажусь на диван, сама не замечая, как успела высохнуть за время пребывания на суше. – У меня есть друг – Эрик Грегори, - не уверена в данном факте теперь, если честно. – Ты рассказывал о нем, а так получилось, что об операции я слышу впервые. Она уже давно прошла, две недели назад, верно? – что же ты делал всё это время, сколько находишься в Нью-Йорке и был ли там вообще? – Давно его выписали? – голова сейчас взорвется от головокружения и потока нескончаемых вопросов. Да что происходит, почему моя жизнь всё больше напоминает Санта Барбару? И да. Здравствуйте, колото-резанные ранения в моей душе, мне вас так не хватало.

Чувствую, как нарастает головная боль. Всё-таки не стоило налегать на алкоголь, вместо забвения он принес лишь дополнительную тяжесть, которую невозможно вытащить никакими щипцами. К сожалению, и твои изощренные хирургические инструменты останутся бессильны, дружище. Мне так жаль, что тебе приходится наблюдать за подобными вырезками моей сумасшедшей жизни, кажется, я перестала ее контролировать. Ведь как только возникает ощущения умиротворения и чувства, что всё налаживается, судьба преподносит новые сюрпризы, вовсе не из разряда приятных.
Нужно протрезветь. Срочно. Иначе я умру под натиском режущих меня фактов и окажусь не в состоянии воспринимать окружающую информацию, думать о чем-либо кроме предательства. Так что ж ты наделал, Грегори, неужели ты заставишь задаваться данным вопросом вплоть до своего приезда? Если ты вообще уезжал, прости, не удосужилась проверить, никогда так не делала. Всегда и вечно верила тебе беспрекословно, только по приезде в город некоторые моменты заставили меня усомниться. Но даже это теряло силу, таяло, словно утренний туман, под тоннами накопившейся тоски по тебе, так почему сейчас сомнения должны вновь встать на первый план? Хотя нет, не уверена, что это обыкновенные сомнения. Меня переполняет съедающая изнутри боль и обида, не только потому, что ты не сказал об операции, но и из-за нежелания делиться со мной чем-то важным в принципе. Отличный удар под дых, спасибо.
- Десять дней…- произношу шепотом, пытаясь одновременно унять головокружение и освободиться от подступающего к горлу кома. Стакан воды вовсе не был бы лишним, только вот думаю, что нахожусь в состоянии, способном дойти до холодильника. Десять дней. Эта цифра эхом отражается в голове, получается, что ты не только соврал мне об операции, но и славно не пошел делать рентгеновский снимок на следующий день, несмотря на обещания. В потоке стремительных мыслей пытаюсь выловить важные слова Уолша, способные полностью прояснить ситуацию. Выписали на следующий же день, соответственно, если поездка в Нью-Йорк состоялась, ты сразу ринулся туда, я права? К Лил. – Понятно, - логично завершаю повествование Эрика кивком, боюсь представить выражение своего лица в столь душещипательный момент. Могу поспорить, что пациенты Уолша под наркозом выглядят точно так же. Безжизненные, бледные, находящиеся словно в другом пространстве, не осознающие происходящего вокруг. Не видел меня в подобном состоянии, наверняка очень обеспокоен и растерян. Кажется, меня уже посещали данные мысли несколько минут назад. Надо же, с блеском включаешь свои дедуктивные способности, интересуясь о Нью-Йорке. Все вы Эрики такие слишком уж догадливые? Что ж, если тебе действительно хочется знать и интерес не является жестом уважения, почему бы и нет? Если я буду в состоянии говорить членораздельно и без истерик, искренне постараюсь.
- Да, ты прав, - опускаю голову и не знаю с чего бы начать. На историю от начала до конца можешь даже не надеяться, во-первых, это затянется слишком надолго, а во-вторых, съест меня до того как я смогу выбраться из твоего прекрасного дома. Смотрю на тебя стеклянным взглядом, только нечто по-настоящему тревожное в твоих глазах заставляет мою истерику повременить.  – Я сейчас переоденусь, погоди, - отличная возможность избежать вопросов, застающих врасплох. Да и сидеть перед другом в открытом купальнике в помещении, рассказывая о своих жизненных проблемах – зрелище не из адекватных, согласитесь. Удивляюсь, что вообще способна о таком думать, ведь с каждым мгновением становится только хуже. Что же ты наделал…Кажется, я даже не помню, в какой момент успела пересечь порог комнаты, закрыться и переодеться, ведь в данный момент сижу в платье, опершись спиной о дверь. Плачу? Естественно, без этого я не я. Не хватало Эрику видеть меня не только потерявшей признаки жизни на лице в мгновение, но и с опухшими красными глазами. Надо срочно остепениться, далеко не для собственного благосостояния. Спустя минут пять нахожу в себе силы подняться и, предварительно осушив стакан воды на кухне, возвращаюсь к другу. Пожалуйста, не разглядывай мое лицо, ведь там всё так плохо. Опускаюсь на кресло, мысли всё ещё не укладываются в голове. – Это мой друг детства, мы знакомы лет сто, - издаю что-то наподобие усмешки, всё моё внимание привлекает очень интересная точка в углу, не отрываю от нее взгляда. – Не будем вдаваться в подробности, ладно? Остановимся на том, что он очень дорог мне, - понять бы насколько, честно говоря, я бы отдала многое за обладание данной информацией. – Человек, что недавно приехал в город и перевернул всё с ног на голову, - мысленно сожалею, что первым, кому я это сказала, оказалась не Бриджет. Не то чтобы я хотела видеть ее перед собой вместо Уолша, просто было бы логичнее, черт возьми. Ну ладно, в последнее время логике совершенно на меня плевать, почему бы нам не обрести взаимность? – А теперь он говорит, что уезжает в Нью-Йорк по делам, умалчивает об операции и ведет себя до безумия странно. Я не уступаю, впрочем, - громко вздыхаю и чувствую, как слезы возвращаются на свое заслуженное место. – Содомии, одним словом, сейчас главное разобраться во всем, мне кажется…- я отношусь ко всему с несоответствующим трепетом. Мне кажется, что эта часть моей жизни заменяет мне мир. Который рушится прямо сейчас. – Не бери в голову, Уолш, я буду в порядке, - киваю в попытках поверить в собственный самообман. Не получается. Я не буду в порядке, уже ничего не будет в порядке. Бессильно опускаю руки, дав волю слезам и прежде чем повиснуть на шее друга от безысходности произношу единственную фразу: - Черт возьми, почему я плачу?