Большая черная птица садится на мерзлые ветки крепкого дуба, в то время как я оказываюсь в пустом дремучем лесу. Не найдется слов, чтобы описать красоту и жуткость местности: глубокие темные тучи, буквально соприкасающиеся с макушками деревьев и заполоняющие солнце, что отчаянно пытается вырваться из их оков. Почему я здесь? Ни одной мысли, как я оказалась тут совершенно одна без определенной причины. Пытаюсь сориентироваться на местности, замечаю, что на мне нет ничего кроме легкого топика, кед и джинсов. Учитывая представшую перед глазами запорошенную инеем землю, становится чуть не по себе, так где же машина или хотя бы один спутник, не могла же я телепортироваться, в конце концов! «Хэй, кто-нибудь!» - пытаюсь прокричать что есть сил, однако вместо громкого возгласа получаю лишь приглушенный шепот. Так, мне это не нравится, теперь уже не нравится ни царившая вокруг атмосфера, ни пробирающий до костей холод, ни отсутствие людей в радиусе километра. Хотя погодите, кажется, через пару минут бессмысленных скитаний мимо высоких деревьев вижу на той самой черной птице до боли знакомый силуэт, смотрящий прямо на меня. Когда именно птица успела достичь невероятных размеров, если верхом на ней запросто может очутиться человек? Слава всевышним, на душе становится чуть спокойнее, когда понимаю, что это Эрик. «Где мы, что здесь происходит?» - выдавливаю кривую улыбку в надежде на беззаботный ответ, кажется, на этот раз удается растормошить свой голос и произнести это громко. Несмотря на попытки добиться ответа, ты просто не сводишь с меня глаз и молчишь, на твоем лице нет никаких признаков эмоций, будто зло высосало из тебя жизненные силы. Не нужно так пугать меня, если не заговоришь сейчас же, полезу к тебе по деревьям и такую загадочность устрою! «Перестань так смотреть, Грегори, что за…» - не успеваю завершить фразу, как черное существо с перьями широко расправляет крылья и устремляется в небо, унося с собой и твой силуэт. Становится тяжело дышать, дабы не упустить вас из виду, бросаюсь бежать среди темных деревьев, устремляя взгляд наверх. Тридцать секунд – и мои попытки тщетны, птица находится в тех же оковах скрывающих туч, как и солнце. Тело странно цепенеет, ноги отказываются слушаться, нахожу силы лишь для того чтобы дойти до ближайшего дерева и найти на стволе лист бумаги. Дрожащими руками срываю его, молниеносно читая текст, написанный кривым почерком: «Поздравляю с потерей». Речь об Эрике, мать вашу, ну же, оборотная сторона, покажи куда идти и где искать его, не заставляй думать, что всё потеряно! «Прощай, дорогая, мне очень жаль». Кровью. Слова написаны обильным количеством крови, панически разрываю листок на мелкие куски и издаю истошный крик, падая на мерзлую землю. Теперь меня уже не волнует ни минусовая температура, ни отсутствие признаков жизни вокруг, единственное желание – улететь на том самом вороне в лапы быстрой безболезненной смерти, да какой угодно, лишь бы не ощущать внутренние порывы боли.
Резко открываю глаза и вскакиваю с кровати, оглядываясь по сторонам и находя в нескольких сантиметрах от себя сладко спящего Эрика. Лицо мокрое от слез, сердце бешено стучит, а руки все еще находятся в состоянии дрожи. Сон, всего лишь сон, глупый никчемный сон. Мысленно повторяю эти слова и дохожу до ванной комнаты с целью умыться и привести свое состояние в порядок. Да когда в последний раз мне снилась подобная чушь? Целую неделю после событий со Слендером, если я не ошибаюсь, так какого черта сейчас оно повторяется? Спокойно, главное не придавать этому большое значение и успокоиться. Выключаю кран и дохожу до кухни, наливая стакан воды и в мгновение осушая его. Часы показывают четыре утра, превосходно, не хватало целый день вести себя как овощ, ведь несмотря на четырнадцатичасовую поездку надежды на продуктивный день все еще оставались. Отдышавшись, простояв на кухне еще пару минут и, в конечном счете изучив обитель Грегори, в которой мне никогда не доводилось находиться, возвращаюсь в теплую кровать. Кладу голову на грудь Эрика, во-первых, по причине мокрой насквозь подушки, во-вторых, чтобы хоть как-то удостовериться в присутствии оного рядом, после чего на удивление быстро проваливаюсь в сон.
Если ты даже самый лучший человек на свете, не буди меня, прошу. Оставь, испарись, не мешай восхитительному утреннему сну дарить мне чудесные мгновения. Мне послышалось, или мне предложили кофе, аромат которого окутал всю комнату? Ради такого действительно стоит открыть глаза (очень надеюсь, что они не красного цвета) и потянуться за горячей чашкой. – И вам доброго утра, мистер Грегори, - боюсь предположить, когда меня покинет желание обращаться к людям на «вы» с надобностью и без. – У тебя хотя бы весомые причины для пустого холодильника есть. Не беда, если у в наличии имеется кофе, мы спасены, - приподнимаю чашку и чокаюсь с чашкой Эрика, делая небольшой глоток. Через секунду желудок дает понять, что всё-таки беда, и начинает рьяно требовать нормальной пищи. – Она уже разразилась, - закатываю глаза и опустошаю содержимое чашки наполовину, затем беспомощно плюхаюсь обратно на подушку. Охватившая тело слабость снова возвращается ко мне, надеюсь, по истечению короткого времени кофе всё же соизволит принести свои плоды. – Через пять минут я найду в себе силы, обещаю, - с этими словами погружаюсь с головой под одеяло до тех пор, пока резкое хватание за ногу не заставляет сердце уйти в пятки. – Превосходно, браво, еще можешь сбегать к раковине и коснуться шеи холодными мокрыми руками, ты же любишь! – с негодующим выражением лица поднимаюсь и двигаюсь по направлению к ванной комнате. Как ни странно, процесс умывания занимает минимальное количество времени, не уверена, что ты вообще заметил мое отсутствие, пока рылся в шкафу. Кстати о нем, пока возвращаюсь на место, успеваю заметить достаточное количество залипательной одежды и уже планирую, что именно буду присваивать. Эй, ты слишком рано закрыл шкаф! А вот твое «угадай, зачем мы здесь» мне не нравится вовсе, настораживает тон, коим произносишь данную фразу. Только не подтверждай мои самые скверные сомнения на этот счет, это всё о чем я прошу. Могу даже скрестить пальцы и зажмуриться для усиления эффекта.
- Отдыхать, так ведь? Ты сам сказал, что вызволил меня из лап управляющего, от того что мне нужен отдых, от того что мне нужно увидеть твою квартиру и расслабиться, - киваю и беру кружку с тумбочки, вставая рядом с тобой и всё ещё надеясь на лучшее. Надо же, промахиваюсь, вместе с твоими словами о Флориде на сердце ложится тяжелый камень, остается лишь ждать продолжения и вопросительно хлопать глазами. О нет. Почему, за что? Грегори, ты такой Грегори, что в очередной раз скрываешь от меня истинные цели чего бы то ни было, спасибо за оповещение хотя бы не на пороге их дома! – ЧТО? – конечно же ты догадывалась, Эйлен, ты подумала об этом сразу же, как тебе заявили куда вы едете. «А ведь мы будем совсем недалеко от родителей» - вот что ты подумала, и тут же загнала сию мысль поглубже, в надежде, что на этот раз обойдется. Вполне могла ожидать от Эрика нечто подобное, между прочим, и тратить мысли не на «как же хорошо иметь любимого человека» все предыдущие три дня. – То есть как…Нет. Мы не за этим приехали, - откладываю чашку и провожу ладонями по лицу с великим желанием стянуть с него кожу. Даже если я пойду на этот огромный шаг, почти уверена в провале поставленной миссии. Самые дорогие сердцу люди могут запросто выгнать из дома, как только узнают малейшую часть правды из моей новой жизни, а я к этому совсем не готова. -  Ты понимаешь, о чем говоришь? Нет, Эрик, не в этот раз, я н е г о т о в а, - наверное, тебе смешно наблюдать за маленькой женщиной в одном нижнем белье, что тыкает тебе в лицо пальцем и пытается что-то доказать. Однако это совсем не важно, суть состоит в сумбурности моих мыслей в данную минуту, одно лишь представление того как мы стоим у родительского дома уже заставляет ноги подкоситься. А ведь кто-то хотел навестить их на дне Рождении, да так сильно, что готов был бросить всё и отправиться в путь, разве желание растворилось вместе с чувством съедающего страха? Определенно, последнее сейчас правит нутром и подбирает все возможные варианты для достойной отмазки. – У тебя здесь столько пыли, кстати, убраться бы после завтрака как следует, а потом уже говорить об этом, - и не смотри на меня как на ребенка, мы вообще-то и задохнуться пылью можем или особую форму рака заработать! И вообще, можешь сбегать в продуктовый магазин, сама завтрак приготовлю, не выходя из квартиры и экономя средства. Так, спокойно. Неужели ты не знаешь вдоль и поперек стоящего напротив человека? Рано или поздно он добьется своей гребаной цели, поэтому не паникуй, откинь лишние мысли и постарайся хотя бы оттянуть судный час, выигрывая для себя время для рассуждений.
Подхожу к тебе и перемещаю ладони на щеки, заглядывая прямо в глаза и стараясь донести каждое слово. – Я понимаю, это важно, - но ты меня и клещами отсюда не вытащишь. – Но мне действительно нужно время. Мы можем навестить их в последние дни поездки, к чему спешить? Папа наверняка в какой-нибудь командировке, нужно будет позвонить и предупредить их хотя бы, - заметь, на месте того чтобы дуться на тымнеопятьничегонесказал, вымаливаю хотя бы маленький срок, да еще и каким образом. Судя по всему, метод не работает, твой взгляд дает понять, что отступать никто не намерен. Последняя надежда – сказать исчерпывающую очевидную правду, которая скрыта под семью замками глубоко в душе.
- Мне страшно. Очень страшно, - опускаю глаза и произношу слова на одном выдохе, будто боялась признаться в этом даже самой себе. – Если они не поймут меня, а это произойдет в девяноста процентах, не знаю, что будет со мной, - сердце разобьется на осколки, которые даже тебе собрать будет не под силу, и не нужно убеждать меня в обратном. Есть вариант не рассказывать им в с е й правды за последние годы, но тогда чувство совести будет мучать еще сильнее. – Так что просто…Время. Отложим это на определенный срок, давай? – а именно до тех пор, пока не найду в себе силы подобрать нужные слова и подготовиться к худшему.

Изо всех сил пытаюсь поверить в твои слова. В то что все пройдет настолько просто, что мы еще не раз посмеемся над моими паническими порывами. Твои аргументы заставляют облегченно вздохнуть и убедиться, что не все так плохо, как я себе представляю. Они же мои родители, несмотря на все деяния, могут адекватно отреагировать на повествование длинной запутанной истории, и, судя по твоим словам, так и должно произойти. Знаешь, ты говоришь не просто убедительно, это звучит как очевидный факт, с каких пор тебе присуща данная черта – уговаривать людей? Тем не менее, наличие времени на обдумывание мне вовсе не помешает. Именно поэтому все еще настаиваю на позиции «никуданепойду», а дело с завтраком можно решить, запросто набрав номер ближайшей доставки. Каждое слово уничтожает в пух и прах невидимые мишени моих исчерпывающих сомнений, так решиться или продолжать упорные попытки? Вопрос целого утра, пропадающий с моментом твоего решения начать никчемную беседу.
Прошу тебя, не нужно портить момент разговорами о прошлом, когда я уже почти готова сдаться, з а ч е м вспоминать не лучшие периоды моей жизни, к чему задавать ставящие в тупик вопросы? Задавая их, ты не представляешь, какой пытке подвергаешь меня, ибо фразы, которые начинаешь выпаливать одну за другой, бьют прямо под дых. Естественно, не догадываешься об этом, тобой правит живой интерес и желание во всем разобраться, но как бы тебе объяснить? Самый тяжелый год, самые кошмарные моменты, самые безнадежные люди – это всё, чем характеризовалось мое существование тысячу дней тому назад, и нежелание обсуждать данную тему не должно восприниматься с удивлением, уж не серчай. – Не хочу об этом, - отвожу взгляд и натягиваю беззаботную маску, стараясь, чтобы ни один мускул на лице не проявил внутренних терзаний. В самом деле, ведь с адаптацией в городе и твоим появлением всё действительно стало хорошо, нет никакой необходимости вспоминать давно забытый кошмар. – Не нужно об этом, - второй раз было повторять вовсе необязательно, лицо напротив может догадаться о чем-то неладном. Надеюсь, моя позиция ясна, и выковыривать информацию из глубин души никто не собирается, а напротив, всячески поддержит и поможет унять тряску перед важной встречей.
- Да, ты определенно прав, - заметь, не каждый день, да что там, не каждый месяц Эйлен Смит готова признать свою неправоту, никто не удивится, если сегодня ночью наступит конец света? – Уборка – не выход, так же как и последний день, поэтому я постараюсь привести мозги в нормальное состояние за минимальное количество времени, после чего сразу тебе сообщу. И если тебе не терпится возложить уборку на свои плечи, я не против, – стоя передо мной и старательно натягивая футболку, которая, как я уверена, уже стала новой вещицей моего гардероба, заставляешь изобразить неподдельную улыбку. Ну конечно, здоровье в первую очередь, и совсем неважно, что в комнате достаточно тепло, а горячий кофе успел согреть организм как следует. Ну и ладно, только попробуй сказать хоть слово, когда увидишь меня в замечательной футболке, разгуливающую по дому в следующий раз. – Не забывай держать за руку в момент, когда встречусь взглядом с отцом, мало ли, какие обмороки поджидают за углом, - с этими словами переплетаю пальцы с твоими и искренне надеюсь встретить окончание странного диалога. А теперь время завтрака, интересно, сколько показывают стрелки часов? Не удивлюсь, если после ночных кошмаров проспала добрых часов десять, от того страшно подумать, какие муки испытывает желудок. Мысли о еде сменяются звоном тревожного колокольчика, как только в очередной раз начинаешь говорить загадками. К чему все эти подготовительные вступления, если уж сознаваться, то произнося в лоб. Только не говори об убийстве человека или пропаже всех средств на поездку, не то Нью-Йорк и так не блещет своим радушным приемом, если ты успел заметить. Как нельзя кстати упоминаешь его в следующем предложе…- Так, стоп. Подожди, - вытягиваю ладони перед собой и несколько секунд нахожусь в этом положении, всё ещё не в силах сдвинуться с места и отреагировать более адекватно. Мама. Виделся с мамой сто лет назад и опять не рассказал мне, разговаривал с ней точно так же, как со мной сейчас, и не счел нужным об этом упомянуть. Случайно, значит, и нельзя было обойтись обыденным «здравствуйте, у меня всё как обычно, всего хорошего», нельзя было не брать мое имя в короткий список разговора, прекрасно зная о неучастии родителей в настоящей жизни, н е л ь з я! Гнев, злость и полнейшее непонимание происходящего всего за несколько секунд – вещь реальная, уж поверьте мне на слово. Сколько еще времени мне придется узнавать о новостях, касающихся меня в первую очередь, черт знает когда, через какое время я стану во всем сомневающимся параноиком? Даю тебе последнюю возможность для обоснования совершенных еще летом поступков, и поверь мне, не нахожу ни одной веской причины, что мешает запустить в тебя чем-нибудь тяжелым. Отмахиваешься бессмысленными отговорками, чего таить, если бы твоей последующей фразой была бы самая правильная из всех, чувство обиды и злости всё равно не испарилось бы.
- Сколько же еще ты будешь играть на моем доверии? – приподнимаю левую бровь, стараясь говорить как можно более спокойным тоном и пряча руки за спину. Мы оба помним, чем это обернулось в прошлый раз, нет никакого желания для повтора каких-нибудь пощечин, ведь обещала больше так не поступать. Вряд ли ошибусь: за весь период, начиная с июня, ты не слышал фразы более колкой, вида более серьезного и каменного. Ты взялся за вещи, с которыми я совершенно точно могла бы справиться без посторонней помощи, пусть не так скоро, но когда-нибудь они должны были осуществиться. Неужели не подозревал, как болезненно отреагирую, ведь речь идет о самой важной проблеме, решение которой заключается лишь в моей инициативе. Двойная обида, Грегори, за умалчивание и за дела, в которые тебе не стоило вмешиваться. И ведь совсем не до шуток, могла бы сказать «где мой топор», «беги, Форест», но вместо этого сжигаю тебя взглядом. – Как ты мог встревать в такие вещи, получается, теперь они еще и знают о моем вранье за последние месяцы… Как, - его можно было бы избежать, между прочим, прервать на корню и забыть обо всей ситуации как страшный сон. Тот самый момент, когда теряется чувство самообладания и слова не согласуются с понятием «контроль», всё же не стоило начинать такие разговоры на пустой желудок. Такого разворота я никак не ожидала, если до этого спокойствие и умиротворение было готово овладеть моим состоянием, то сейчас два чувства скрылись под навесом непонимания и гнева.
- А знаешь что, - если мы говорим о разговорах начистоту, почему бы не воспользоваться моментом и выдать свою порцию, в самом деле? Пока есть основания и желание, пока волнение прикрыто под завесой неукротимой ярости. – Я отвечу на твои вопросы, почему нет, - вы готовы, дети, вам еще не страшно? Не хотелось бы оказаться на месте собеседника Эйлен Смит в данную минуту, ибо не контролирующая себя женщина уже выбралась из глубин бездонного океана.
- Родительский дом. Понятие, которого я лишилась в восемнадцать, полностью осознавая свой выбор, и опуская все эти «назад дороги не было» и прочую чушь. Скажу, что в свои двадцать была куда более независимой, нежели сейчас. Стала взрослой, - произношу сквозь зубы и киваю в подтверждение своих слов, начиная расхаживать по периметру комнаты. Желательно представить, что нахожусь здесь совсем одна, и нет никого, кто мог бы стать жертвой минутного гнева, хотя кто знает, может и не минутного. – И Марк…- да, именно из-за него мне не хотелось поднимать разговор, решила пожалеть твои уши. – Несмотря на все плохое, научил меня отвечать за свои поступки. Его вины в моем выборе не было, и когда я осталась без целого мира в его лице, заменяющего мне всё и каждого, бросаться к родителям было бы самым ничтожным поступком из всех существующих. Испугалась? Не то слово, и речи быть не может, но всё же нашла силы и…- стала тем человеком, каким являюсь сейчас. Вроде бы самостоятельным и благоразумным, извлекшим определенный опыт, и в то же время лгущим, не способным пересилить давний страх, поселившийся глубоко в душе.
– Меня забавляет ситуация, касающаяся нас, - кривая усмешка и прекращение отчаянного брожения по комнате. – Почему я не сказала тебе? – становится откровенно смешно, только забава эта вовсе не искренняя, она лишь проявление нервного состояния и слетевшей с катушек головы. – Думала, ты догадаешься сам. Эрик, он был в с е м, он заменял в с е х, и в какой-то степени…тебя тоже, - готова облиться кислотой и исчезнуть на месте, какими бы правдивыми не являлись произнесенные слова. За них было стыдно, они кололи душу словно крошечные иглы, возвращали в прошлое и указывали на мою тотальную глупость по отношению к близким. – Тебе приятно слышать, что в последние месяцы в городе я позволяла себе забывать о твоем существовании, как только он показывался на горизонте, заполоняя светом всё пространство? Ты наверняка чувствовал значительные перемены во мне, - все терзающие меня мысли в данную секунду произносятся вслух, ни одна не прячется под землю и не имеет шансов ускользнуть. – И не узнавал Эйлен последних месяцев. Так как ты себе представляешь мое заявление к тебе после всего произошедшего? Человек, что променял дружбу и общение с пеленок на двухлетний роман, явился бы к тебе за…А за чем, за советом, за утешением или просто так - неважно. Важно то, что так я поступила бы в последнюю очередь, - не хочу этого произносить, хочу зашить свой рот толстой бечевкой и как следует выплакаться, унять дрожь по всему телу и элементарно приобрести нормальный тон голоса. И долю моих действий нельзя оправдать лозунгом «Ты обидел меня, получай ответ», когда речь заходит о любимых, он не имеет смысла. – Я не могла вернуться, обратиться к людям, которые из главных превратились в нечто второстепенное, не имела права искать у них поддержки, и если честно, не уверена, имею ли до сих пор.

Two feet standing on a principle
Two hands longing for each others warmth
Cold smoke seeping out of colder throats
Darkness falling, leaves nowhere to go
Так уж сложилось, когда там наверху решался вопрос о взаимоотношениях Грегори-Смит, этим самым вершащим судьбы стало неинтересно наблюдать за нами еще лет 7-8 назад. «Скууучнооо» - говорили они, параллельно втискивая в незамысловатый сюжет Марка, расхождение взглядов и много веселья, тем самым превращая его в бесконечную драму. Так и не дают слабину до наших дней, даже когда всё вроде бы хорошо, где-нибудь да найдутся подводные камни, подтверждающие обратное. Думаю, мы поставили рекорд и обогнали большинство пар, ссоры которых начинаются хотя бы чуточку позже, чем три дня после начала отношений. Теперь вершащим судьбы весело, зато не весело нам. Если так будет продолжаться на протяжении жизни, сердечных приступов и записи к психологу не избежать, а ведь когда-то Эйлен Смит можно было назвать абсолютно неконфликтным человеком. В принципе, можно и сейчас, только когда речь не заходит о подобных душещипательных темах и замечательном собеседнике, всегда поступающим так, как ему взбредет в голову. Кажется, я упустила момент, когда мы перевели тему в другое русло, разве не о твоей скрытности говорили, нет? Что вы, за определенный момент у нас возникла привычка начинать спор одной, а заканчивать широкомасштабными глобальными темами, копящимися на душе долгое время. Легче было бы сесть и спокойно обсудить все волнующие моменты еще в ночь дня Рождения, но, во-первых, не хотелось портить удивительный момент с подарками и последующими действиями, а во-вторых, мы изначально не такие, мы не привыкли поступать правильно с первого раза. Легче копаться в своем мозгу, откладывать на последний момент и делать вид, что глубокой пропасти в качестве накопившихся вопросов вовсе не существует. В конечном счете, пропасть становится настолько глубокой, что утягивает нас обоих в безвылазную глубину и не отпустит до тех пор, пока как следует не разберемся. И даже в этом случае через неделю-месяц нас настигнут другие, не менее важные вопросы, поэтому хорошего психолога нужно начать искать заранее.
Вы только посмотрите, мне удалось по-настоящему разозлить Грегори, где моя статуэтка за лучшую злодейскую роль? Теперь твой взгляд противоположен тому, что был каких-то полчаса назад, руки сложены на груди, а тон вовсе непривычен для восприятия. Никаких надежд на перевод темы в нормальное русло, твои слова льются единым потоком и вводят в ступор всё сильнее. Почти забываю об изначальном разговоре о встрече с мамой, после того как повествуешь о своей версии прошедших лет. Имею право жаловаться на отсутствие поддержки, но вместо этого лишь внутренне благодарю за жестокую очевидную правду, она куда уместнее. Только не уверена, что готова согласиться с фразой «забыла сразу», она слишком громкая и неправдивая, ты никогда не был з а б ы т, ты был…отдален? Даже глубоко копаясь в собственной душе, никогда не смогу найти действительно четкого ответа на сей замысловатый вопрос. Поэтому просто промолчу, камнем оставаясь на месте и слушая красочную историю дальше. Становится не по себе, особенно в моменте, повествующем о попытках забыть. Об успешных попытках, что каким-то невероятных образом несут толику необоснованной обиды, на которую опять же не имею права.
Нас бы не существовало. Эйлен, хотя бы гипотетически, разве ты можешь представить себе подобный исход, стоя сейчас здесь? Ни капли не можешь, несмотря на заглушающую всё вокруг злость и безрадостное стечение обстоятельств, ты-не-мо-жешь. Честно сказать, пытаешься вникнуть в смысл сказанных слов о параллельной реальности, ярко описываемой Эриком, и с трудом понимаешь, какую они несут цель. Если не выплескивание эмоций, то что это? Поток слов всё сильнее переводит из состояния агрессии в аморфное, в конечном счете, я намерена элементарно ждать окончания диалога на повышенных тонах для его дальнейшего осмысления.  Хотя, зачем ждать окончания, если можно осмыслить прямо сейчас? Песни. Ты говоришь о песнях обо мне, о попытках забыть и о преданности, о вещах, заставляющих сердце сжаться и понять очевидную истину: чувства ко мне тянулись еще издавна, ровно с того момента, как я начала совершать фатальные ошибки ценою в собственную жизнь. Догадывалась об этом, бесспорно. Но попытки оставить всё в прошлом были настолько велики, что придание данному факту смысла отошло на второстепенный план, а зря. Теперь вряд ли смогу думать о чем-то другом, буду перемывать себе косточки и проклинать свое решение, проклятое уже тысячу и один раз.
Нужно что-нибудь сказать. Не стоять статуей со ртом, полным воды и непонятным взглядом, выражающим то ли удивление, то ли сочувствие, то ли безразличие, то ли всё сразу. На деле – элементарная усталость от бесконечных выяснений и желание провалиться под землю. – Хорошо, - тон выражает раздражение, хотя данная цель вовсе не преследовалась. И это не ответ на последнюю фразу, это означает «если я скажу еще хоть слово, отличное от этого, буду жалеть еще долго». Все мы знаем, порывы злости ни к чему хорошему не приводят, всё что мне нужно – испариться из этого места в предельно сжатые сроки. А ведь кто-то был намерен оставаться в квартире до последнего. Разворачиваюсь в противоположную сторону и даже с первого раза нахожу свой багаж, несмотря на то, что по приезде и свое имя была не в силах вспомнить. Испариться в сжатые сроки – это значит уйти без макияжа, нацепив на себя джинсы, кеды и кожаную куртку поверх твоей футболки. Боюсь поднять взгляд и посмотреть на тебя, от того наскоро собираю волосы и захватив небольшую сумку вылетаю из помещения, кажется, дверь хлопается слишком громко, опять же, действо ни коим образом незапланированное.
Свежий воздух, как же мне тебя не хватало! Солнечная погода будто дала глоток самой жизни и перевела мысли в правильное направление, тем самым вызывая дикий голод. Кто знает, авось, если бы завтрак всё же присутствовал, всё могло бы обойтись не так паршиво. К счастью, это Нью-Йорк, где ты наткнешься на кафе, сам того не желая. Открываю дверцу ближайшего заведения, радуясь минимальному количеству посетителей, вовсе не придется лишний раз думать о своем внешнем виде. Сама того не замечая уплетаю сырный сэндвич и вливаю в себя очередную порцию кофе, кажется теперь прихожу в разумное состояние.
Что мы имеем? Осознание неправильного выбора, в определенной мере сломавшее жизнь Эрика, мою очевидную вину, е г о очевидную вину, вылившуюся как снежный ком через три месяца. Виноваты всегда двое, так говорят? Идеальные выход из подвешенного раздраженного состояния – последовать примеру мужчины за соседним столиком и приобрести пачку сигарет. Однако, стопроцентно уверена, что не сделаю этого только потому что некоторые люди будут недовольны. Тоже самое относится к алкогольному коктейлю, способному расслабить и отвести все проблемы в сторону. Любовь делает людей лучше, ведь так говорят?
Именно поэтому вместо того чтобы размышлять еще черт знает сколько времени, встаю с места и в быстром темпе направляюсь в пекарню напротив. Надеюсь, ты догадался об отсутствии у меня  ключей и всё-таки не покинул квартиру вслед, соответственно, могу предположить – тотально голоден. Почему я раньше не знала о своей суперспособности управляться с покупкой продуктов за десять минут?
Возвращаюсь с полными пакетами, со стороны наверняка похожа на не высыпающуюся мать троих детей, на плечах которой и бремя семьи, и тяжелой работы. Тьфутьфутьфу, увольте от подобного счастья лет на десять, а желательно, навсегда. Надо же, в твоей душе еще теплится милосердие к окружающим, нахожу входную дверь не запертой и, проходя внутрь, тащу пакеты прямиком на кухню. Вот даже подходить сюда не смей, боюсь представить, какое выражение лица сейчас имеешь, поэтому хоть как-то постараюсь это исправить. За считанные минуты завариваю кофе (что немаловажно, с малиной, купленной в магазине) и, подхватывая пакетик с горячей выпечкой из пекарни, направляюсь в твою сторону.
- Ненавижу твои утаивания, тем не менее, смерти от голода ты не достоин, - не смей думать, что недовольство по этому поводу уже позади, данное действо – неплохой повод отвлечься и спасти своего мужчину от голодных мук. Плюс ко всему, знак к тому, что если ты в самом деле убьешь человека или будешь бесконечно подтверждать мою вину, провалишься на этом самом месте или откажешься от выпечки (в чем сильно сомневаюсь), ни одна, н и м а л е й ш а я причина не заставит сменить мое к тебе отношение.
- А через час-два тебя ждет вишневый пирог и…рис с курицей, - усмехаюсь и исчезаю в кухонных просторах, принимаясь доставать продукты. Тот самый вишневый пирог, коим кормила тебя в первый день нашей встречи спустя долгое время, и тот самый рис с курицей, что стал нашим традиционным юношеским блюдом. Не удивлюсь, если забыл, имеешь полное право на это. Хотя о чем я, конечно, не имеешь! Настучу по голове сковородкой не только за ситуацию с мамой, которую черт знает как теперь расхлебывать, но и если не упомянешь святость вышеуказанных кулинарных шедевров.
- Мы не будем тянуть, - как бы мне не хотелось возвращаться к этой теме, обсудить окончательное решение рано или поздно придется. Плюс ко всему, признать свое окончательное поражение. – Не представляю, насколько ужасно всё пройдёт, но в любом случае, страдать буду не я одна, - с этими словами выглядываю из кухни с ножом, которым начала разделывать курицу и указываю в твою сторону. – Позвоню ей сегодня, и не думай ликовать, будешь речь со мной придумывать, и выпрыгивающее из груди сердце контролировать, - здравствуйте, шуточные фразочки, с вами намного проще сотрудничать. Не убиваете одним лишь видом и не пробуждаете желание убивать, а лишь напротив, усиливаете проснувшееся с новой силой чувство трепета и желания оказаться в теплых объятиях. 
Still with feet touching
Still with eyes meeting
Still our hands match
Still with hearts beating
Daughter - Still

Еще немного, и мне начнет казаться, что ты овладел способностью читать чужие мысли, ибо как только стоило подумать о желанных объятиях, кто-то в секунды исполнил прихоть. Не знаю почему, но данный жест отчасти кажется странным: когда в последний раз один из нас просил прощения таким образом? Действительно глупые мысли, не просил, так как не имел возможности так обходиться, позволять себе не просто дружеские объятия. Странно. Не скрывая улыбки, продолжаю разделывать курицу и параллельно унимаю танцующих человечков в животе. – Что ж…- всё, что успеваю произнести перед неожиданным укусом, вырывающим из уст невольное «ауч» и кривую усмешку. Довольную кривую усмешку. – Еще бы такое забыть, - а под «такое» скрываются постоянные подкалывания и упоминания о клыках в юношестве, многие из которых теперь кажутся по-ребячески глупыми. Тем не менее, это не перестает забавлять и наталкивает на чудесные воспоминания снова и снова, от того улыбаюсь в очередной раз и незаметно провожу пальцами по месту укуса. Эрик Грегори, если я реагирую так спокойно, это не значит, что тебя не ждет месть в ближайшем будущем, и клыки мне вовсе не понадобятся.
- Просто у меня есть волшебная кулинарная книга, а у тебя нет. А вообще, всё это мама, которая открыла столько советов и уловок, что ни в какой книге не вычитаешь,- никогда не переставала удивляться ее способности делать из незамысловатых блюд настоящие шедевры, пока в один прекрасный день не научилась большинству хитростей. Если бы не расставание в восемнадцать, к данному времени меня мало кто смог бы отличить от шеф-повара, прошедшего стажировку у известных мастеров. Тем временем, укладываю куски курицы на противень, умиляясь совместному приготовлению обеда, теперь ссора получасовой давности в голове не укладывается. – С каких пор мы заговорили вегетарианскими фразочками? - мужчина, сейчас вы удивляете человека, который не может представить своей жизни без мяса и очень надеется, что это было сказано без задних мыслей. – Если будешь чаще стоять рядом во время готовки, запросто научишься, - достаю из шкафчика пакетик с солью, прихватывая из выдвижной полки столовую ложку. Не удивляйся столь быстрому осваиванию кухни, за время ночной экскурсии по квартире я многое для себя открыла, и через несколько дней вовсе буду находить нужные вещи быстрее тебя. Ну вот, первое занятие учебного курса «как солить блюда» оборачивается крахом, так как через пару секунд не нахожу тебя в просторах кухни. Убежал за круассанами, конечно, не сложно догадаться, что сейчас творится в твоем животе. Ну ничего, если ими удастся перебить аппетит хотя бы на час, по окончанию испытания его ждет великая награда. Возвращаешься с набитым ртом, вызывая умилительный смешок, одновременно с этим начинаю месить тесто к пирогу. Чувствую, кто-то скоро с ног до головы очутится в муке, ибо не способен делать всё с аккуратностью.
- Если кто-то будет меня мотивировать на кулинарные подвиги, думаю, справлюсь с этим, - теперь моя цель – не бездумное лежание на диване, а попытки доставить радость дорогому человеку неважно какими способами. Вот сейчас, как чувствую, лень очень сильно обиделась, вальяжно отвернулась и вообще решила со мной не разговаривать. Даже не знаю, хорошо это или плохо, ведь мы так сблизились за последние двадцать три года жизни! Если совсем решит меня бросить, буду только благодарна и лично соберу ее вещички. – Ты ведь ожидал бунт со словами «еще чего захотел», нет? – и «не буду я ни у какой плиты стоять»/ закатывание глаз/ недовольные мины и так далее. Ну уж нет, в моих грандиозных планах новые эксперименты, что будут испытаны на тебе же, поэтому не очень-то я бы и радовалась такому рвению к готовке. Нашла бы подозрительным, по крайней мере.
Разобравшись с тестом, выкладываю его на противень и покрываю ароматной начинкой. Если бы не великая надобность, не отказалась бы втихушку уничтожить всю банку с джемом. В следующий раз нужно брать как минимум две. Всё это время говорим на непринужденные темы, которые несут удовольствие одним своим присутствием. А разум занят одной лишь мыслью: о скорой встрече с родителями, разумеется. Всё чаще в голове проносится «чем быстрее, тем лучше», и всё чаще я готова поверить в данную теорию.
- Я позвоню, - резко обрываю диалог, искренне надеясь, что ты не заметил моей излишней задумчивости и вылетания из реальности на несколько минут. – Сейчас же ей позвоню, а потом мы придумаем план, а потом мы поедем и…- закидываю пирог в духовку и несусь к телефону, в надежде выведать, дома ли они в ближайшие дни. Без труда нахожу устройство на тумбочке возле кровати, как только включаю экран, обнаруживаю странные всплывшие оповещения из инстаграма. Слишком много. Не выкладывала ничего с момента дня рождения, так какого…Всё становится на свои места, как только открываю приложение и вижу забавную мордашку Грегори. – Эй! – широко раскрываю глаза и тычу перед тобой в экран, параллельно читая комментарии типа «мило», «рад/ рада за вас», «наконец-то»(!!!) и удивляясь количеству поставленных сердец. – Грегори, ты…мне нечего сказать, - от того что несмотря на всё негодование, которое царит внутри, поступок твой до чертиков мил, и если твои фанатки это увидели, им только на пользу. – Почему мои подписчики должны любоваться, почему не твои, всё из-за фанаток, а? – злорадно ухмыляюсь, закрывая приложение, и, громко вздыхая, перехожу к телефонной книжке. Ну же, ты должна позвонить, сейчас или никогда. Нажимаю на кнопку вызова, попутно одаривая Эрика волнительным взглядом и прикусывая нижнюю губу. – Привет, мам, - надо же, как быстро взяла трубку. – Как у вас дела? – радуешься моему звонку, могу различить по голосу. Говоришь, что всё идет своим чередом и незамедлительно переходишь к расспросу о моем якобы похмелье после бурной тусовки в честь дня рождения. Сама же велела повеселиться как следует, когда поздравляла, мама, ты такая мама. – Всё прошло замечательно. Кстати, как проводите время с па, он не в командировке? – что ж, с этими словами получаю всю нужную информацию. Сегодня у обоих выходной, жалуешься на то, что не хочет помогать готовить тебе обед и всё ещё не может поднять себя с кровати, и кажется, что-то мне это напоминает. Твой второй вопрос: где сейчас нахожусь. Оба знаем о вранье трехдневной давности, когда ляпнула, что в этом году отмечаю в Мадриде, оба знаем, что любой мой ответ не вселит в тебя уверенность, что так оно и есть. – Скоро узнаешь. И мам, мне очень срочно нужно бежать, прости, созвонимся позже? Целую, - бросаю трубку и обессиленно плюхаюсь на кровать, сложив руки на груди. Получается, нет ни одного аргумента против, чтобы не ехать прямо сегодня. Вот черт. – Они дома. И нам нужно не медлить с планом, иначе папе завтра на работу, а я всё ещё боюсь до посинения. Не стой там, иди сюда, - протягиваю руки и по достижению цели кладу локоть на подушку, опираясь головой о ладонь и переводя на тебя взгляд. Подобрать правильные слова и унять дрожь в коленях – первая поставленная цель. – Итак, план, - почему, когда ты должен занимать все мои мысли, внезапно уходишь куда-то в сторону? Почему подсознание концентрирует внимание совсем на других вещах и перечеркивает слово «логика» красным маркером именно сейчас? – Мы должны придумать так, чтобы я не разрыдалась на первой минуте повествования, - прости, Грегори, но я сейчас о другом думаю. Прекрати так заманчиво лежать на кровати, вообще не смотри на меня, если не хочешь подвергнуться всякого рода домогательствам. Всё равно лежишь, всё равно смотришь. – Отложим на пять минут? – о чем ты говоришь, сумасшедшая женщина, планы/ желания/ действия которой не поддаются ни малейшему объяснению? Чуть приподнимаюсь и в секунду не оставляю расстояния между губами, забыв и об утреннем инциденте, и о важной миссии, выполнение которой важнее всего на свете, и всего остального. Старательные натягивания футболок вовсе не имели смысла, особенно твоя, что вскоре встретилась с полом. Эйлен, остановись, совсем не время стремительно избавляться от одежды и отвлекаться на охватившее сущность желание.
Ума не приложу, сколько времени проходит, прежде чем из мира, где нет ничего кроме нас двоих, меня вырывает странный запах со стороны…кухни? – Курица! - резко произношу в губы, отстраняя ладонями тело над собой и с трудом выползаю из кровати, благо нижнее белье никуда не успело деться. Бегу на кухню с ужасной мыслью о том, что всё, вашу мать, плохо, понимаю это, как только открываю духовку и в спешке вытаскиваю содержимое, кашляя от гари, разлетевшейся по периметру комнаты. – Боже мой, ну за что? - через несколько секунд сквозь дым удается разглядеть куски, плотно покрытые черной копотью, если вы скажете, что и пирог спасти не удалось, пойду застрелюсь. Ан нет, смотрите-ка, он как раз-таки в порядке и выглядит весьма аппетитно. – У меня отличные новости: я испортила твою противень, дно кастрюли с рисом, а что самое паршивое – ЕДУ. Привет, ошибки прошлых лет! – надо же, как иронично, на ум сразу приходит подростковый период, когда умудрилась спалить курицу при тебе же. В следующий раз и на метр от плиты не отойду, ибо похоже на злой рок, знаете ли. – Это потому что я победитель. И потому что когда нужно придумывать план…нужно действительно его придумывать, - бормочу под нос и принимаюсь нервно отскабливать от дна мясо, перекладываю на большую тарелку, в глубине души надеясь, что оно испортилось не полностью. – Зато пирог спасен, и рис можно есть точно, он только на дне пригорел, - догадываюсь, как забавно смотреть на меня со стороны. Наверняка, выгляжу словно подросток, впервые очутившийся на кухне, путающий соль с сахаром и пытающийся исправить неисправное состояние приготовленного. Что ж, через несколько минут мы имеем на столе две средние тарелки с весьма неплохим рисом, получившийся на славу пирог и новую порцию кофе. Этого хватит, чтобы не умереть с голоду в ближайшие часы. – Мы всё ещё придумываем. И чем больше я думаю о правильном распределении сказанных в будущем слов, тем больше понимаю, как оно всё бесполезно, - тяжело вздыхаю и принимаюсь за рис. А что, очень даже вкусно, между прочим. – Наверное, нужно просто ехать, иначе сойду с ума. Уже сошла.